затем так беспокоилась о том, что они ее бросят, что стала соучредителем популярной группы в Facebook* (см. Примечание на стр. 472) для родителей с синдромом «опустевшего гнезда». «Вся моя миссия заключалась в том, чтобы создать семейное древо. У нас с мужем были ненадежные родители, поэтому мы сосредоточились на том, чтобы наши дети всегда могли на нас опереться».

И Эмбер Александер, которая выросла в дружном трейлерном парке в Гэри, штат Индиана, в возрасте 20 лет тяжело перенесла смерть троих своих близких, возглавила местное отделение YMCA (YMCA, «Юношеская христианская ассоциация» – молодежная волонтерская организация. – Прим. пер.), а затем была совершенно раздавлена опухолью мозга у своего двухлетнего сына. «Я вижу свою жизнь как сердце, потому что Бог благословил меня любовью, даже несмотря на всю мою боль и испытания».

Любовь – доминирующее чувство тех, кто ставит отношения во главу угла своей жизни. Люди, выбравшие форму круга, в наибольшей степени (по сравнению с людьми линий и звезд, с которыми я беседовал) обладают душевным покоем. Их «мы»-истории > их «я»-историй. Но они не самые страстные. Это характерная особенность третьей группы.

В – идеалы

Тами Троттье выросла в индейской резервации Черепашьей горы на границе Северной Дакоты с Канадой. Младшая из четырех сестер, посещавших католические школы, она была мучительно застенчивой. «Застенчивость была ужасно изнурительной, мое лицо, моя челюсть, мой рот открывался, но я не могла говорить. Сестры не хотели меня никуда с собой брать: “С ней стыда не оберешься!”»

Тами единственная из сестер отказалась работать в семейном продуктовом магазине. Вместо этого она поступила в Государственный университет Майнота, где изучала журналистику. Она также начала интересоваться культурным наследием своего народа, от которого, как ей казалось, она была оторвана в резервации. Она ходила в традиционные индейские парильни, начала танцевать, взяла оджибвийское имя – Женщина Красного Ветра. «Все дело в развитии отношений с другими коренными народами, – рассказывает она. – Наша травма заключается в том, что на нас напали».

Основываясь на этом интересе к травме, она получила докторскую степень по клинической психологии. «Я всегда хотела быть врачом, – говорит она. – Я хотела, чтобы нашим людям было чем гордиться». Она вышла замуж за члена своего племени, родила ребенка и пыталась зачать другого. Но возникли проблемы. В окружении белых мужчин на работе она начала испытывать неуверенность в себе. У нее было две неудачных беременности. «Два года я жила в тоске и тревоге. Я похудела на 60 фунтов. Я была тенью человека».

Затем ее озарило: западная медицина никогда ее не вылечит. Она погрузилась в местные оздоровительные практики, изучала целебные силы животных и получила новый объем знаний, который она назвала «Черепашья медицина». «Однажды я вскочила и объявила: “Я собираюсь учить людей исцелять самих себя”».

Она переехала с семьей обратно в резервацию и основала клинику для женщин и девочек. Это первая клиника на землях коренных народов, полностью управляемая женщинами. «Люди спрашивали: “Сможете ли вы это сделать? Справитесь ли с финансовой точки зрения?” Я никогда не сомневалась, потому что есть разница между профессией и призванием. Однажды открыв, что мне следует делать, я поняла, что ничто не сможет меня остановить».

Форма жизни Тами отражает ее страсть – это панцирь черепахи.

«Как и черепаха, я поняла, что временами вам нужно укрываться в своем панцире, чтобы себя защитить, но вы не можете жить в нем постоянно. У вас должна быть цель. Моя – это осознанность, жизнь в медленном и стабильном темпе и забота не только о своем панцире, но также и о моих людях».

Наличие идеала, «божественной» истории, – это третий основной столп жизни, полной смысла. Идеал – это нечто, во что вы верите, нечто большее, чем вы сами. Это служение Богу, экологически ответственное поведение, наставничество, марши протеста, забота о ближних, пропагандистская деятельность. Стремление к идеалу делает вашу жизнь осмысленной и воспитывает чувство самопожертвования. И это приносит человеку пользу: те, кто занимается добровольческой деятельностью, чувствуют себя счастливее и живут дольше.

Но это также и сложно. Четверо из десяти утверждают, что у них нет идеалов. Одна из причин может заключаться в том, что источники идеалов меняются. Чем реже мы черпаем их в религии, тем чаще ищем в работе. Но только треть из нас говорит, что труд наполняет их жизнь смыслом. Эти люди в основном выполняют работу, которая уменьшает страдания, улучшает мир или доставляет удовольствие. В известном исследовании Джейн Даттон и ее коллеги обнаружили, что даже люди, выполняющие самую «грязную» работу в больнице, например меняющие подкладные судна, могут извлечь из своей работы глубокий смысл, если верят, что улучшают жизнь пациентов.

Забота о ближнем – еще одна сфера, приближающая многих людей к их идеалу. Помощь нуждающимся ведет к улучшению здоровья и благополучия не только тех, кто получает помощь, но и тех, кто ее оказывает. Пациенты больницы, помогающие новичкам, у которых только что диагностировали заболевание, сами быстрее выздоравливают.

То же самое относится и к неизлечимым больным. По мере того, как болезнь моего отца прогрессировала, он все чаще обращал внимание на то, как тяжело приходится моей маме. Когда я заболел раком, я создал «Совет отцов» для своих дочерей. Опять же, хотя я и не понимал этого в то время, теперь я вижу, как это способствовало всем трем основам смысла: свободе воли («Я что-то делаю!»), принадлежности («Я углубляю связи между моей семьей и моими друзьями») и идеалам («Я помогаю дочерям преодолеть их боль»).

Идеалы были основным источником смысла и доминирующей формой для трех из десяти моих собеседников.

Это люди, подобные Брин Энтеркин, которая собрала 34 тысячи долларов на строительство школы для девочек в Камбодже, еще учась в старших классах; переехала в Уганду в возрасте 20 лет, чтобы работать над проблемой недоедания; а затем продолжила обучение социальных предпринимателей по всему миру. Форма ее жизни – спираль Фибоначчи (Спираль Фибоначчи – это последовательность соединенных четвертей окружностей, вписанных внутри массивов квадратов. – Прим. пер.). «Я вижу свою жизнь как любовь к людям, которая начиналась с малого, но постепенно расширяется, чтобы служить все большему и большему числу людей».

Это Вали Али, который родился евреем по имени Мелвин Мейер в Старквилле, штат Миссисипи, во время учебы в Университете Алабамы сжег крест на лужайке перед своим домом в поддержку интеграции, был помещен в психиатрическое учреждение после заигрываний с ЛСД, а затем принял ислам и стал суфийским мастером. Его форма – крылатое сердце суфийского ордена.

Дейзи Хан, которая родилась в традиционной мусульманской семье в Пакистане с ограниченной свободой для девочек, посещала школу на Лонг-Айленде, работала на Уолл-стрит, а затем вышла замуж за либерального