Некоторые из известных мне автобиографических поводов имели отношение к людям, которые были вынуждены начать публично делиться своими историями. Карл Басс был одним из первых инновационных предпринимателей и изобретателей, чью компанию в Итаке, штат Нью-Йорк, купила гигантская корпорация Autodesk из Кремниевой долины. В конце концов Карл стал генеральным директором предприятия, занимающегося разработкой программного обеспечения с оборотом 30 миллиардов долларов, и это изменение далось ему непросто. «Когда вы становитесь генеральным директором публичной компании, естественно, что о вас хотят писать в прессе, – рассказывает он. – Они хотят знать: “Сэр, а вы, собственно кто?” Сначала я просто говорил: “Я всего лишь парень, который строит лодки”. Но я быстро обнаружил, что мне нужна более полная история, интересная и привлекающая внимание».

Многие автобиографические поводы отражают строительные блоки смысла. Некоторые из этих корректировок повествования представляли собой акты свободы воли. Анна Криштал, беженка из Ташкента, с пяти лет жила в Бруклине, а позднее училась в средней школе в Нью-Джерси. В колледже она увлеклась путешествиями за границу, изучала испанский, русский и итальянский языки, а затем переехала в Израиль. Но болезнь матери вынудила ее вернуться домой, где она целый год провалялась в постели, смотря телевизор и дуясь на весь мир. Однажды при выполнении позы йоги, она получила откровение. «Я осознала, черт возьми, я же могу изменить повествование моей жизни, просто переосмыслив ее. Я представляла себя жертвой обстоятельств и делала это всю сознательную жизнь. Я поняла, что мне нужно взять ситуацию под свой контроль». Она переехала из родительского дома, нашла работу и начала новую жизнь.

Другие же подгонки жизненных историй происходили под воздействием идеалов. По словам Мелани Краузе, ей повезло, что у нее были суперкрутые родители в Бойсе, штат Айдахо, – фермеры-любители, выращивающие 45 различных сортов винограда. Мелани изучала биологию в Вашингтонском университете, переехала за границу, а затем вместе со своим будущим мужем Джо перебралась на западную границу Орегона. Единственными предложениями на рынке труда там была работа в сфере ядерной энергетики или в винодельческой промышленности, поэтому она пошла работать на виноградники. Пять лет спустя Мелани и Джо вернулись в Айдахо и открыли компанию Cinder Wines. Изменение было не только профессиональным: как семейные предприниматели, они нуждались в полноценном повествовании, чтобы продавать то, что они производят.

«Я хочу сказать, что нам действительно было необходимо разобраться в себе и задаться вопросами вроде “Хотим ли мы, чтобы наше вино было изысканным? Игривым?” Нам нужно было выяснить, как нам взять историю нашей жизни и превратить ее в историю нашего вина? Я бы сказала, что до того, как мы основали нашу собственную компанию, мы никогда особо не беспокоились о рассказывании историй; теперь это огромная часть нашей жизни». Они решили обратиться к малоизвестным традициям виноделов из долины реки Снейк.

Жизнетрясение – это удобный случай переосмыслить историю своей жизни. Это автобиографический повод, второй из крупнейших последствий жизнетрясения.

Смена формы

Третье следствие, возможно, является самым мощным из всех. Он называется сменой формы.

В 1855-году 36-летний Уолт Уитмен с сильной проседью в бороде опубликовал первое издание своего шедевра Leaves of Grass («Листья травы») в небольшой типографии на Крэнберри-стрит в Бруклин-Хайтс, недалеко от того места, где я сейчас живу. Воздающий дань уважения человечности и сексуальности, поэтический сборник Leaves of Grass содержит множество примечательных отрывков, причем особое внимание обращают на себя три строки в разделе 51:

По-твоему, я противоречу себе?

Ну, что же, значит, я противоречу себе.

(Я широк, я вмещаю в себе множество разных людей.)

(Перевод Корнея Чуковского)

Послание Уитмена станет главной темой психологии XX века и центральным принципом позитивной психологии через столетие после этого: у нас есть множество измерений, и мы способны перемещаться между этими измерениями, чтобы заново откалибровать то, что придает смысл нашей жизни.

Жизнетрясения являются главными вдохновителями, побуждающими людей заново анализировать, какой вес они придают каждому элементу азбуки смысла. Люди могут перестать фокусироваться на свободе воли, усилить интерес к принадлежности, впервые обратиться к идеалам или иногда заняться переоценкой всех этих трех аспектов – и все это является прямым ответом на драматические изменения в их жизни. В том, как человек реагирует на нелинейный мир, он похож на всю остальную природу.

Сущность хаоса состоит в самоорганизации. Это то, что делает речное течение, когда оно образует небольшой водоворот вокруг валуна, а затем возобновляет свой ход; это то, что мы наблюдаем у стаи птиц, когда они взлетают с дерева и затем выстраиваются в косяк; это то, как ведет себя атмосферный фронт, когда он сталкивается с другой воздушной массой, сливается с ней, а затем продолжает свое движение; то же самое происходит с песчаными дюнами, снежными шквалами, облаками. Во всех этих случаях некая данность вначале существует в одной форме, проходит период турбулентности, своего рода мини-состояние хаоса, а затем возникает в новом обличье, одновременно в значительной степени похожем на предыдущее состояние и в то же время совершенно ином. Хаос – это творчество природы перед лицом постоянных изменений.

Человеческим эквивалентом этого является процесс психической адаптации. Точно так же, как тело наделено способностью устранять дисбаланс, психика тоже обладает этим свойством. Юнг назвал эту практику уравновешиванием односторонности. Наша жизнь становится слишком подчиненной одному аспекту нашей личности и слишком отдаляется от других. Все мы знакомы с этими сценариями. Мы настолько одержимы работой, что пренебрегаем семьей; настолько поглощены заботой о детях, что забываем о себе; настолько сосредоточены на служении другим, что игнорируем своих близких. Чем в большей степени мы являемся чем-то одним, тем больше рискуем упустить из виду другие важные моменты.

Но, как сказал Уитмен, человек широк: он вмещает в себе множество разных людей. Недавние исследования подтверждают это наблюдение. Исследователи основных личностных конструктов (Согласно теории американского психолога Джорджа Келли, личностный конструкт – это идея или мысль, которую человек использует, чтобы осознать или истолковать, объяснить или предсказать свой опыт в терминах схожести и контраста, например «хороший – плохой». Личность индивида представляет собой организованную систему более или менее важных конструктов. – Прим. пер.) изначально полагали, что у каждого из нас есть врожденный набор черт: мы интроверты или экстраверты, пассивны или напористы, открыты или замкнуты. Но представление об этом вопросе со временем эволюционировало, и сегодня такие отличительные особенности считаются частично неизменными, а частично изменяющимися. По словам ведущего исследователя личности Брайана Литтла, «очки, через которые вы смотрели на жизнь в апреле, могут больше не пригодиться вам в мае… Вы пересматриваете свои прогнозы о мире, проверяете новые