имама и открыла некоммерческую организацию по распространению идей гендерного равенства в мусульманском мире. Форма ее жизни – боксерские перчатки. «Я боец. Я всегда раздвигала границы. И я собираюсь взять эти перчатки и передать их следующему поколению, которое будет в них нуждаться».

И Джейсон Дойг, ямайская звезда НХЛ, который вышел на пенсию с избыточным весом и в бедственном положении, стал веганом, выдержал сахарную детоксикацию и стал проповедником здорового образа жизни. Форма его жизни – тор. «Это источник энергии в форме пончика, который находится в постоянном движении».

Спустя столетие после того, как Виктор Франкл впервые возложил на каждого из нас бремя определения того, что придает смысл нашей жизни, мы располагаем большим инструментарием, чем когда-либо, чтобы ответить на этот призыв. У нас есть три основных рычага, которыми мы можем воспользоваться: свобода воли, принадлежность и идеалы. У нас есть три основных истории, которые мы можем рассказать: наши «я»-история, «мы»-история и «божественная» история. У нас есть три преобладающие формы жизни, из которых мы можем выбирать: линии, круги и звезды. И время от времени, если наша жизнь меняет свою траекторию, мы можем пересматривать свои приоритеты по собственному усмотрению. Я называю этот процесс сменой формы, и это мощный способ создания смысла во времена личных изменений.

Глава 5

Восстановление баланса

Как мы создаем смысл во времена перемен

Смысл, который мы придаем нашей жизни, не является статичным или стабильным. Он пульсирует, колеблется и время от времени испаряется. Это ощущение потери ориентации часто возникает после землетрясения. Я думаю об этих моментах как о смысловом вакууме, когда из нашей жизни воздух высасывается, а прежний баланс стремлений, дающих нам свободу воли, чувство принадлежности и идеалы, начисто стирается. Далее следует серия сейсмических ударов, «волновой эффект» первоначального толчка, который часто вызывает страх и замешательство, но может быть и признаком выздоровления.

Затем наступает период смены формы.

«Итак, меня уволили»

Джейми Левин вспоминает свое детство в Вустере, штат Массачусетс, как время блаженства. «Ни развода, ни умирающих родственников. Я был так беззаботен», – рассказывает он. Конечно, возникали и острые ситуации. Мельница его отца обанкротилась, и отцу пришлось заново воссоздавать себя в качестве цветовода. «Это напугало меня в плане денег и породило стремление к финансовой безопасности», – говорит Джейми. Но это не пустило его жизнь под откос. Высокий, красивый и амбициозный, Джейми хорошо учился в школе, активно участвовал во внеклассных занятиях. Он рассчитывал поступить в Гарвард.

Его не приняли. «И тогда я, помню, в первый раз с волнением подумал: “Черт, я не получил того, чего хотел. Мне лучше перегруппироваться и понять, кем я хочу быть”». Он решил, что хочет быть сверхбогатым. Он поступил в Университет Брандейса на специальность «экономика» и проучился семестр в Лондонской школе экономики.

«Я хотел быть Алексом П. Китоном (Алекс П. Китон – главный герой телесериала Family Ties, «Семейные узы». – Прим. пер.), – продолжает он. – Я был ребенком эпохи Рейгана, вырос на комиксах про Богатенького Ричи. В то время был популярен телесериал “Закон и порядок”, где все богаты и имеют отличные машины. Не думаю, что я был чрезмерно зациклен на деньгах, полагаю, это было всеобщим стремлением в то время. 80-е годы – золотое время дискотек. Но деньги для меня были очень важны».

– Ты был придурком?

– Да, думаю, что был, – ответил он. – Я совершенно не обладал самосознанием.

Джейми получил степень магистра делового администрирования в Уортонской школе бизнеса и попытался устроиться на работу в сфере инвестиционного банкинга в Goldman Sachs. «Все в моей группе хотели получить эту работу, – вспоминает он. – Это была вершина. Элита. Просто чума». Его приняли. «Это был мой входной билет, – продолжает он. – Это стало своего рода искуплением за то, что случилось с моим отцом, и за то, что меня не приняли в Гарвард».

Он с головой погрузился в работу, трудился не покладая рук, начал подниматься по карьерной лестнице. «Я выпил свой “Кул-Эйд” до последней капли (Отсылка к массовому самоубийству сторонников деструктивной секты в Джонстауне, слепо веривших своему лидеру и по его приказу выпивших отравленный фруктовый напиток. – Прим. пер.), – говорит он. – Я был счастлив оказаться на беговой дорожке, и если бы кто-то просто переключил режим, я бы побежал еще быстрее». Он переехал в Лондон, женился на младшем партнере Ребекке. Она забеременела, и они купили дорогой дом в Челси. «Жизнь продолжала следовать по восходящей траектории», – рассказывает он.

Джейми воплощал собой чистую линию – свобода воли сделала его тем, кем он был.

Затем на восьмой неделе беременности Джейми и Ребекка отправились делать ультразвуковое сканирование плода. У их ребенка была обнаружена расщелина в стенке брюшины, из-за чего кишечник выпал в плодный пузырь. «Этот дефект не являлся такой уж редкостью, и с высокой долей вероятности поддавался лечению хирургическим путем, – рассказывает Джейми. – Но наша ситуация оказалось первой из многих, когда при 99-процентной вероятности того, что произойдет что-то хорошее, во всех этих случаях мы попадали в несчастный 1 процент».

Скарлетт родилась без одной трети кишечника – заболевание настолько редкое, что с ним не сталкивались даже ведущие лондонские доктора. Следующие десять месяцев она оставалась в больнице. С самого первого дня своего рождения она могла есть все, что хотела, но это проходило сквозь нее так быстро, что у нее не усваивались никакие питательные вещества. Каждый вечер на протяжении всей жизни, чтобы выжить, ей требовалась капельница.

Поначалу Джейми старался держать темп. Он уходил на работу на рассвете, дежурил в больнице с семи вечера до полуночи, а на следующий день все повторялось снова. Через несколько месяцев после рождения Скарлетт он стал партнером.

Но все остальное рушилось. Ребекка была вне себя от горя. Их брак разваливался. Уровень билирубина у Скарлетт начал повышаться, что означало, что работа печени серьезно нарушена. Единственный вариант – отучить ее от капельницы, но если они это сделают, она умрет с голоду. «Мы просто ждали ее смерти», – вспоминает Джейми.

Но вдруг из Америки пришло электронное письмо. «Одна наша дальняя родственница прочитала в Boston Globe статью о докторе, который нашел способ вводить детям внутривенное питание, не разрушая их печень». Через неделю Джейми был в Бостоне на встрече с этим врачом; две недели спустя Скарлетт вылетела в Соединенные Штаты.

Коктейль подействовал. Семья переехала в Бостон. У Джейми и Ребекки родился еще один ребенок, сын. Все это время Джейми ездил туда и обратно в офис Goldman в Нью-Йорке. Казалось, жизнь налаживается. Но напряжение оказалось слишком большим. Когда компания заявила, что им необходимо сократить штат, Джейми понял, что это означает.

«Итак, меня уволили», – сказал он.

Внезапно беговая дорожка остановилась. А вместе с