язвительно произносить вслух, что это многое объясняет. Дальше ехали в молчании. Потом Ядвига Мстиславовна сказала:

– А приходите ко мне на кофе. Все трое. Скажем, завтра вечером. Моя внучка испечёт пирог с лимонным джемом. Лимоны у нас, кстати, местные, нижегородские. Из теплиц. И кофе тоже. В Чернораменке выращивают.

Антон, раскачивающийся рядом, уцепившись за поручень, не то фыркнул, не то хрюкнул.

– Ты чего это? Подавился? – искоса глянула на него Ядвига Мстиславовна.

– Да нет, просто… – Антон, с трудом удерживая смех, выдал: – Когда я учился в школе, ходили слухи, что вы двоечников приглашаете к себе домой, якобы позаниматься, а там сжираете.

Ядвига Мстиславовна поднялась и направилась к дверям. Нажала кнопку требования остановки. Автобус затормозил, двери открылись. Перед тем, как выйти, Ядвига Мстиславовна глянула на Антона и укоризненно произнесла:

– К кофе больше подходит лимонный пирог, чем костлявые разгильдяи.

Бывшая учительница вышла, а автобус покатил дальше.

– Я так понимаю, двоечников у вас не было, – проговорил Новиков, в окно глядя на идущую по обочине Ядвигу Мстиславовну.

– По истории – нет, – усмехнулся Антон.

– А что, где-то в Нижегородской области выращивают кофе и лимоны? – спросил отец Павел, когда автобус отъехал так далеко, что Ядвига Мстиславовна осталась позади.

– Лимоны – да, в теплицах. А насчёт кофе не слышал, – пожал плечами Новиков.

– Если такое и есть, то я бы не рискнул его пить. – Когда остальные обернулись к Антону, он сказал: – В Нижегородской области кофе могут вырастить только такие же ведьмы, как она.

– То есть, ты не пойдёшь? – спросил Новиков, глядя на Антона снизу вверх.

– А ты что, пойдёшь? – Казалось, Антон удивился.

– Эту… этих, – Новиков дёрнул головой, как бы указывая на упырей, что встретились им в лугах, – надо как-то остановить. А то они всех детей в округе уморят.

Антон посмотрел на отца Павла.

– Ядвига Мстиславовна у меня на службах псалмы читает. Неудобно ей отказывать.

– Может, она ещё и поёт ангельским голосом? – поднял брови Антон.

– Нет, только читает. Но громко и чётко. Куда тут жать, чтобы выйти? – Отец Павел надавил на кнопку над дверью, и автобус остановился.

Вышли все трое – Новиков и Антон решили помочь священнику донести сумки с дарами жителей Ключа. Они свернули к посёлку, и скоро показалась старая церковь. Новиков уже мысленно порадовался, что наконец-то сможет оставить где-то тяжеленную поклажу.

Но с домиком священника что-то явно было не так. Калитка распахнула, кусты во дворе поломаны.

– Что, опять местные пацаны? – пробормотал Новиков, входя в садик. Ему ну очень не хотелось снова разбираться с родителями, для которых их сыночки самые лучшие в мире.

Но окна оказались целы, а дверь закрыта на замок.

– А что с пятном на траве? – спросил Новиков, осматриваясь.

– Его кто-то землёй забросал, – ответил отец Павел, ковыряясь в старом навесном замке.

– Кто? – уточнил Новиков.

– Не знаю, – пожал плечами священник и открыл дверь.

Антон и Новиков тоже вошли, чтобы занести поклажу в дом. Отец Павел прошёл первым, разулся в сенях. И отчего застыл.

– Ты чего? – спросил Антон, подходя ближе.

– Как-то всё не так, – тихо проговорил священник.

Действительно, по полу оказались разбросаны резиновые сапоги, топор, корзинки и другие вещи.

– Погодите-ка. – Новиков оттеснил священника и Антона и осторожно открыл дверь в жилое помещение.

Внутри тоже был бардак – одежда, посуда, книги, даже постельное бельё и матрас валялись по полу.

– Как будто что-то искали, – прошептал Антон у плеча Новикова.

– А замок цел, – пробормотал Новиков. – И окна закрыты.

– Ну не в трубу же они влезли, – сказал священник и замолчал.

– Могли и в трубу, – пожал плечами Новиков. – Только что они искали? Есть идеи?

Но отец Павел только молча покачал головой.

– Может, пока ко мне? – предложил Новиков.

– Нет, спасибо, – твёрдо сказал священник и, оставив сумки с дарами на кухне, стал подбирать вещи с пола.

– Я сейчас, – сказал Антон и вышел в сени с телефоном.

Новиков поднял подушку и матрас на старую железную койку. Вернул чудом уцелевших фарфоровых собачек на комод, ящики которого были неровно выдвинуты. Только у монаха вещей было мало, ящики пустовали, поэтому, видимо, их и не раскидали по полу.

– … не убоишися от страха ночного, от стрелы, летящия во дни… – бормотал священник, собирая книги.

Новиков прикрыл глаза и провёл рукой по лысине. Он здесь всего несколько дней, а происходящее уже достало так, что захотелось уволиться. Лучше уж какой-нибудь склад сторожить, как пугали его на исходе того самого дела. Зря не согласился. Надо было идти до конца. Спасовал, струсил. Вот теперь и разгребай.

– Отличные новости! – От возгласа Антона Новиков вздрогнул. – Я договорился – твою