Да уж, что-что, а корону с его рогатой башки сбить бы не помешало — слишком много спеси.

— У тебя явно насморк, — фыркнула в ответ. — То я морем пахну, то суккубарой… Может ты просто выдаешь желаемое за действительное?

— Желаемое? Было бы что желать, — он кинул взгляд на мою грудь.

— Ну-ну… — я шевельнула руками, изображая взмахи крыльев.

Асмодей смерил меня пристальным взглядом и на секунду мне показалось, что вот прямо сейчас он соскочит с кровати, схватит и сделает со мной что-то очень плохое. Или хорошее — это с какой стороны посмотреть.

Но властелин лишь поджал губу, перевернулся на живот и пробурчал:

— Сделай мне массаж, хоть какая-то польза будет.

Ишь, чего удумал, ирод рогатый. Сначала обзывается, а потом ему массаж подавай.

— Ты же говорил, что я не умею этого делать, — фыркнула в ответ.

— Не умеешь, — легко согласился властелин, уткнувшись лицом в подушку. — Но тут все равно нет никого другого…

— Так и позови своих суккубар.

Да, сравнение с рогатыми прислужницами меня сильно задело.

— Я хочу, чтобы это сделала ты, — противореча сам себе, возразил пластилин.

— Мало ли чего ты хочешь, — фыркнула я.

А потом вздохнула и согласилась. Лучше уж сделаю ему массаж, чтобы он от меня отстал, чем буду препираться до утра. А то еще разозлится, снова начнет приставать… вдруг не сдержусь? Да и вообще, от меня не убудет, не в первый же раз. Зато хоть полюбуюсь на мышцастую спину.

— Откуда они? — спросила, присев рядом на кровать и разглядывая множество шрамов, покрывавших кожу.

Нет, я догадывалась об ответе, но все равно.

— От желающих вырезать мне крылья, — усмехнулся Асмодей. — Ты так и будешь глазеть на меня?

— Разве их можно обрезать, если ты их прячешь? — я осторожно коснулась ладонями кожи, желая разогреть ее.

Тут же, словно вопреки моим словам, крылья распахнулись, едва не задев мое лицо.

— В мире, откуда я родом, они всегда материальны. Настолько, насколько можно быть материальным в обители духов, — усмехнулся Асмодей, пряча свои кожаные паруса обратно.

— И зачем кому-то нужно их отрезать? — я снова коснулась спины и крылья снова проявились, в этот раз хлопнув меня по щеке.

Асмодей выругался, дернул головой, задев изголовье кровати — то и без того было затертым, а сейчас к старым царапинам от рогов добавилась пара новых, куда глубже.

Интересно, а он часто подушки во сне потрошит? Нет, с такой остротой ему определенно нужны затычки, а то рано или поздно он и меня проткнет.

— Грань — жестокий мир, а Властелин Тьмы — жестокий титул, — туманно пояснил Асмодей, снова собираясь спрятать крылья.

— Оставь, я и так справлюсь, — остановила его, коснувшись черной кожи.

Она была мягкая, теплая, даже какая-то бархатистая, совсем не противная.

Властелин поднял голову, что-то глухо прорычал и уронил ее обратно. Ладони его сжались в кулаки. Чего это с ним? Я действительно ему настолько понравилась, или он щекотки боится? Хотя, пожалуй, оба варианта кажутся глупыми. Это же главный гад, властелин тьмы, а не Рустамчик с работы…

Осторожно пробравшись под крылья, я принялась разминать мышцы, заодно и разглядывая кожистые, точно у летучей мыши, перепонки, сквозь которые проступали сосуды. Интересно, а он и летать на них умеет? Наверно это довольно глупо смотрится — я тут же представила, как властелин тьмы ошалело машет этими махинами, крича «уруру», словно обычный московский голубь, и тихо засмеялась.

— Чего это тебя так развеселило? — тут же спросил Асмодей, но в этот раз головы не поднял.

Кажется, он окончательно расслабился — руки его безвольно лежали вдоль тела, из мышц ушло напряжение и только крылья подрагивали, когда я касалась его кожи.

Крылья. Три пары, росшие прямо из лопаток. Наверно, сейчас я смогла бы даже отрезать их, если только мой ножик с этим справится.

— Да так, анекдот старый вспомнила, — отозвалась, разыскав глазами свою сумку.

Та была совсем близко — вполне можно нагнуться и незаметно достать маленькое оружие.

— Анекдот? — Асмодей по-прежнему не оборачивался.

— Смешная история.

— Расскажи.

— Продавец Евросети продал дьяволу душу. И чехольчик, — выпалила первое, что пришло на ум.

Мы с ребятами обычно очень над этим анекдотом смеялись. В основном потому, что продавец там наверняка был стажером: ну все же знают — коэффициент аксессуаров к товарке должен быть минимум два к одному.

— Демону? Зачем демону покупать душу? Он итак получит власть над ней в аду… — не понял шутки Асмодей. — А что такое «Евросеть»?

— Обитель зла. Почти как твой замок, только желтая и души там не продают, а выпивают… выпивали, сейчас ее уже нет, — хихикнула, склонившись с кровати и быстрым движением подцепив из сумки ножик, благо тот лежал поверху, даже копаться не пришлось.

— И что с ней стало?

— Поглотил другой монстр. Теперь осталась только оболочка, а наполнение уже не то…

Зажав в руке ножик, другой я коснулась основания крыла. Сколько раз его пытались вырезать? И сколько людей после этого осталось в живых? Хотя нет, не людей — велиаров.

— Знакомая история, — хмыкнул Асмодей. — Твой мир не так уж сильно и отличается от моего.

Он так и лежал, уткнувшись в подушку. Не смотрел на меня. Полностью расслабился, доверив спину и крылья.

— Ну, в моем мире нет рогатых мужиков, и крылья там не вырезают, — пожала плечами в ответ.

Наверно сейчас был самый удобный момент закончить разом со всем. Лишить Асмодея его силы, а потом беспрепятственно зажечь звезды и освободить Ариуса.

Поэтому, стиснув ножик так, что побелели костяшки пальцев, я смотрела на покрытую шрамами спину, на трепещущие крылья и собирала всю свою храбрость.

Это надо сделать.

Это надо сделать ради всех остальных.

— Уверен, если бы захватить власть в вашем мире можно было бы, вырезав крылья, то и у вас бы так делали, — пробормотал Асмодей.

— Возможно ты прав… А это вообще больно? — спросила я, понимая, что просто тяну время, не желая приступать к главному.

— Лишиться крыльев? Лично не испытывал, но судя по крикам моих врагов это… ну примерно, как если бы с тебя содрали кожу заживо, а после всю бы облили уксусом.

Да уж, зря полюбопытствовала…

И без того мне было трудно это сделать, а уж зная последствия для Асмодея… может он и злодей, но я-то просто злючка, и искромсать ничего не подозревающего человека… нет, не могу.