Иванов тоже улыбнулся в ответ и попытался подобрать латинские слова, чтобы спросить, как девчонка добралась… или что-нибудь другое спросить, поболтать просто.

Как же по-латыни идти… ехать? По-французски, кажется – алле…

Вдруг послышался жуткий рев, похожий на рычание медведя! Разбросав викингов, словно соломенные снопы, к посланцам выскочил похожий на неандертальца берсерк Свейн Кровохлеб! Все произошло настолько быстро и неожиданно, что никто не успел среагировать – и берсерк, жутко завыв, схватил Иоланду в охапку и одним движением разорвал на ней платье, после чего жадно распахнул пасть, словно вампир, готовясь впиться девушке в горло. Все в ужасе застыли – похоже, бедняжке уже ничем нельзя было помочь.

Гендальф действовал расчетливо и хладнокровно. И быстро. Рывком отцепил от пояса палицу и сразу, почти без раскрутки, метнул, целя берсерку в затылок. Куда целился, туда и попал.

«Неандерталец» изумленно моргнул, дернулся и, закатив глаза, рухнул в грязную лужу. Туда же, кстати, угодила и девушка, напрочь испачкав платье и дорогой шелковый плащ.

– Вставайте! – подбежав, Странник галантно протянул руку.

– Благодарю, барон, – медно-рыжая Иоланда вовсе не выглядела испуганной. – Быстро вы. А я уже собиралась всадить этому увальню шпильку в сердце.

Эту фразу шепотом перевел вернувшийся Херульф, он же галантно поклонился даме:

– Славный Бьорн-конунг, щедрый на кольца, ожидает вас на своем корабле.

– Идем, – глянув на аббата, Иоланда весело засмеялась. – Что вы так смотрите, отец Гренгуар? Ну и что с того, что все мое платье в грязи? Или вы предпочтете, чтобы я престала перед варваром голой?

Штурм тотчас же закончился, так толком и не начавшись. Гулко прозвучал рог. На драккаре конунга спустили с мачты синее боевое знамя с изображением ворона. Корабли викингов отошли от Сите, встав близ берегов, на рейде. Бьорн Железнобокий приказал всем ждать. Все и ждали. Оставшуюся часть дня и целую ночь – до утра.

Жгли костры, пели песни, судачили. Люди Торкеля Кю явно были недовольны, большинство же своему вождю доверяло. Конунг знает, что делает. Раз сказал, ждать – значит, ждать и надобно.

– Повезло, что ты не убил берсерка, хевдинг, – помешивая угли в костре, негромко молвил Фридлейв. – Только лишь оглушил.

Юный Херульф изумленно вскинул глаза:

– Так это же плохо! Берсерк теперь будет мстить.

– Месть берсерка? Это что-то новенькое, – Фридлейв откровенно расхохотался, перевернув жарившуюся на углях здоровенную рыбину. – Мозгов не хватит. Однако Свейн – человек Торкеля Кю, а Торкель известен своей злопамятностью.

– Тогда Торкель будет мстить!

– Обязательно мстил бы. Если бы его берсерка убили.

– Слушайте, а где Рольф? – вдруг поинтересовался хевдинг. – Что-то я его давненько не видел.

– Скоро явится, – Атли Холодный Нож хитровато улыбнулся и пригладил рыжие лохмы рукою. – Он пошел к кузнецу. У Бьорна-конунга отличный кузнец, знаете ли. Настоящий волшебник!

– Однако зачем Рольфу кузнец? – покачал головой Отважный. – Он же не конь, чтоб ставить себе подковы? А секира его в полном порядке, я видел.

– Конь, говоришь? Х-хо!

Шутку о коне и подкове оценили все, даже и сам Рольф, объявившийся у костра несколько позже.

– Конь, говорите? Подковы? Ну-ну… Это – Торольв Крепкие Руки, лучший кузнец Норвегии! – посмеявшись, Кривая Секира представил своего молчаливого спутника – невысокого роста светлобородого мужичка с открытым взглядом.

Мужичок с достоинством поклонился, присел к костру и отведал трофейного вина из почтительно протянутой Херульфом кружки, вопросительно глянул на Рольфа:

– Так начнем, может?

Зачем-то подмигнув Атли, здоровяк торжественно посмотрел на Гендальфа:

– Ты – наш хевдинг, Гендальф Странник. И пускай у нас нет еще своего драккара, однако скоро мы его добудем. Ты – наш вождь, без тебя бы многих из нас, может, уже и не было в живых. Правильно я говорю, парни?

– Да, так, – одобрительно закричали все. – Все верно, Рольф.

– Ты – наш вождь, – продолжал ободренный поддержкой викинг, – И это не дело, что знака хевдинга у тебя до сих пор нет. Теперь – будет! Эй, славный Торольв. Делай свое дело!

«Лучший в Норвегии кузнец» с улыбкой поднялся на ноги и, подойдя к Гене, вытащил из-за пояса напильник:

– Открой-ка пошире свой рот, славный Гендальф-хевдинг!

Иванов несколько замялся, откровенно сказать. Открыть рот? Зачем? Этот Торольв что, не кузнец, а стоматолог?

Знакомые стоматологи у Геннадия были. Все – женщины, в своем деле специалисты – отменные. Еще в юности Гена как-то в глупой драке лишился двух передних зубов. Пришлось ставить штифты, наращивать… зато потом удобно: сломались – пошел да отремонтировал за копейки. Стоматологи еще шутили – у тебя, мол, нынче не зубы, а наш материал, жалеть нечего.

– Наконец-то тебе сделают насечки на зубах, мой вождь, – радостно пояснил Атли. – Не хуже, чем у других хевдингов. Великая честь! Но ты ее достоин, мы все согласны!

– Ах, честь, – Иванов расслабленно хохотнул. – Насечки, говорите? Ну, давай, стоматолог, пили… – хевдинг раскрыл рот. – Вот этот зуб… и этот… А другие не трогай, ага?

– Как скажешь, хевдинг.

Пара минут – и на передних зубах Гендальфа («материал») появились насечки – знак особого доверия, предмет гордости хозяина и зависти других.

– А теперь отпразднуем это! – сразу же предложил Иванов. – Награду обмыть надо, ага.

Уже рано утром на ведущей из Сен-Дени дороге появились обозы. Тяжелые, запряженные могучими волами возы, полные золота и серебра. Викинги восторженно перешептывались, ходили слухи о том, что король франков Карл, по прозвищу Лысый, заплатил в качестве выкупа за свою столицу около тысячи фунтов золота и три тысячи фунтов серебра!

Геннадий не мог вспомнить, сколько в точности весил римский фунт, примерно решил, что где-то около четырехсот граммов, даже чуть больше. Получалось около четырехсот килограммов золота и тысяча двести – серебра. Больше тонны! Не представить даже.

Две трети добычи, по обычаю, забрал себе конунг. Однако хватило и остальным. Каждый драккар получил по малому бочонку золота и по бочке серебра. По бочке!

Многие радовались, но были и недовольные. Кое-кто из викингов Торкеля Кю считал, что уж они бы захватили в бою куда больше. Что-то бы отдали в общую казну, а что-то – своему ярлу.

– Торкель прав, – стоя на корме драккара, вскользь заметил Регин. – Воинам Бьорна выкуп выгоден, нам – не особо. Толика золота и бочонок с серебром… этого на всех мало!

– Зато нет погибших, – Гендальф с тревогой взглянул в хмурое небо, вот-вот готовое разразиться дождем.