— Вы о чем? — поинтересовалась Макс.

— О генетике, — туманно пояснил я, и девушка смущенно примолкла.

— Может, слезешь? — спросил Чингиз, и я отметил, что и голос у него ниже и заметно богаче по интонациям, чем у брата.

— А надо? — в ответ поинтересовался я.

— В уставе не написано, что в свободное время можно на заборе сидеть, — рассудительно отметил Ан.

— Но и не сказано, что нельзя, — резонно возразил я. — Я же никому не мешаю? — просящим тоном протянул я, состроив жалобные кошачьи глазки. Конечно, против солнца и на высоте в два человеческих роста это сработало плохо, но близнецы догадались.

— В общем-то, нет. Тогда мы пошли. — И близнецы строевым шагом продолжили обход территории. Макс, кинув на меня нечитаемый взгляд, ушла вслед за ними.

Спустя еще час, когда я застенчиво отнекивался от очередного патруля, пытавшегося снять меня с забора, к его подножию подошел давешний тонкий субъект в очках. Он склонил голову, посмотрел на меня поверх оправы, глубоко вздохнул и, приставив к забору стремянку, залез ко мне.

— Добрый день, — радушно произнес я. — Желаете присоединиться? А я тут натуралистом работаю на полставки, пока моя военная карьера на больничном.

— Пожалуй, присоединюсь. — очкастый не менее лихо, чем я, оседлал забор, и поинтересовался: — Как успехи?

— Вы знаете, — задумчиво наморщил лоб я. — Не скажу, что преуспел, но пара наблюдений имеется. — И я принялся описывать ему результаты моего полуденного бдения. Спустя несколько минут я заметил, что ученый разглядывает меня с искренним интересом, но не особо вслушивается.

— Вам, наверно, неинтересно, вы же здесь дольше, чем я, могли наблюдать за местной живностью.

— Вы мне пока любопытны больше, чем местная фауна, но ваш рассказ я записал, — и субъект помахал у меня перед лицом смартом. — Потом внимательно послушаю.

Я несколько растерялся.

— И чем же я вызвал ваше внимание? — мне действительно было любопытно.

— Действуете вы, мягко скажем, нестандартно, — ученый улыбнулся, улыбка у него оказалась приятной, светлой, освещающей все лицо. — Тайвин.

— Честер, честь имею. — церемонно произнес я. И тут же поинтересовался: — А куда вы дели ту ядреную жидкость?

— Как куда? — в свою очередь, удивился Тайвин. — Лаборантам отдал, пусть работают. Я же не профессиональный химик.

— А кто?

— У меня несколько профилей, в основном я специализируюсь на нанокибернетике, но и с биоорганической химией знаком, и с физикой живых систем, да и так, со многим по верхам.

— Ага, то есть вы — штатный гений. — Конечно, я вспомнил разговор с Воландом у меня на кухне год назад. Но тут же себя одернул: о чем ты, Чез, серьезные люди, государственные интересы, вот еще, недоучек всяких слушать они будут, много о себе возомнил.

— Можно и так сказать. — Тайвин невозмутимо поправил очки, но было заметно, что комплимент ему польстил. Не умрет от скромности, это точно. — Вы бы поосторожнее, токсический эффект от яда ложной скорпикоры, по моим предположениям, догоняет жертву примерно через три-четыре часа, когда концентрация в крови достигает максимума. Конечно, большую часть яда я вам откачал, но все-таки ради вашей же безопасности рекомендую слезть. — Внимательно посмотрев мне в глаза, Тайвин добавил: — И прямо сейчас.

Я тут же почувствовал себя не очень хорошо и внял его совету, тяжело перекинув ногу на сторону части, и почти бухнувшись на землю со стремянки. Пошатываясь, я побрел в сторону казармы. Интересно, это психосоматика или реально яд скорпикоры догнал мой злосчастный организм? Все-таки очкастый черт был прав, слабость и тошнота нарастали, перед глазами заплясали цветные мушки, и, едва дойдя до своей койки, я отрубился почти на сутки. Следовало бы мне еще тогда понять, что эта ученая заноза практически никогда не ошибается — конечно, если дело касается науки.

Глава 6

Я оказался в затруднительном положении: с одной стороны, следовало сразу после предложения штатному гению взятки согласно регламенту выгнать апостольцев восвояси. С другой, я уже тут, сопровождаю укомплектованную до последней новинки экспедицию, и не воспользоваться моментом, пока есть возможность — преступление против моей природы, и вообще кощунство и почти святотатство. Геологи мне не простят, а то и вовсе съедят целиком и потрохами не побрезгуют.

И я пошел на небольшое должностное допущение. С согласия и полного одобрения моего решения от шефа и аналитиков.

Найдя ученого, я первым делом попросил:

— Тайвин, не могли бы вы мне рассказывать о каждом поползновении в вашу сторону от «Апостола»?

Гений внимательно посмотрел на меня поверх очков и уточнил:

— Мы пока продолжаем сотрудничать?

— Да. До первого их серьезного просчета.

— А предложение мне принимать?

Я секунду колебался, затем с неуверенностью предположил:

— Вы же однозначного ответа не давали?

— Нет.

— Вот и