Вскоре после избрания Губерта архиепископом в Англию вернулся Гийом Лоншан с золотым тельцом от императора Генриха VI, объявившего себя союзником короля Ричарда и призывавшего народ Англии показать свою преданность короне. Также он доставил послание от Ричарда, написанное в высокопарном стиле, речь в котором шла о сборе выкупа.

На тот момент Лоншан достиг наивысшей милости короля, однако в Англии был принят оскорбительно для него холодно. Высадившись в Ипсуиче и проведя ночь в Хичеме, он отправил послание аббату Самсону и изъявил желание посетить святыню в Сент-Эдмундсе и присутствовать на мессе. Поскольку Лоншан все же был епископом, как было известно Самсону, он немедленно отдал приказ отменить все службы на время визита Лоншана. Когда канцлер вошел в храм, стоящий у алтаря священник не двинулся с места и не произнес ни слова, пока взбешенный епископ не выбежал прочь.

Жители Лондона также не были бы рады видеть в городе Лоншана, потому королева и несколько юстициариев встретили его в Сент-Олбансе, однако без должных почестей и восторгов. До тех пор пока Лоншан не объявил, что прибыл «не как юстициарий и легат, даже не как канцлер, а как простой епископ, доставивший послание от короля», они не позволили ему говорить. Ричард, по словам Лоншана, приказал епископам Рочестера и Чичестера, Бенедикту, аббату Питерборо, графу Ричарду де Клэру, Роджеру Биго, графу Норфолка и некоторым другим прибыть к нему в Германию. Лоншан сообщил, что Ричард повелел ему привезти с собой нескольких сыновей влиятельных и благородных родов, которые смогли бы стать заложниками и гарантами полной выплаты выкупа. Королева сразу отказалась доверить своего внука, Уильяма Винчестерского, сына Генриха Льва, герцога Саксонии, Лоншану, остальные последовали ее примеру.

«Дочерей мы еще могли бы ему доверить, но сыновей никогда», – заявил Гиральд Камбрийский, намекая на слухи об ориентации Лоншана. Вскоре Ричард отозвал канцлера, вероятно после жалоб матери.

Король также вызвал в Германию Гуго Нонанта, сторонника принца Иоанна в некоторых предприятиях. Гуго обладал мудростью, потому отправился в путь со всеми имевшимися у него деньгами, однако недалеко от Кентербери был ограблен. Мэтью де Клэра, супруга сестры Лоншана и кастеляна Дувра, подозревали в причастности к преступлению и укрывательству разбойников, поэтому вскоре его отлучили от церкви все епископы Англии.

Тем временем продолжался сбор средств для выкупа короля. Епископам было поручено собрать налоги с низших чинов духовенства или, на худой конец, заручиться словом, что вскоре деньги будут выплачены. Архиепископ Джеффри настаивал, чтобы все клирики и каноники внесли четверть своего дохода. Те, в свою очередь, не только не подчинились, но и обвинили его в стремлении такими поборами уничтожить свободу церкви.

У архиепископа Джеффри появились новые проблемы, он затеял спор с канониками капитула по поводу кандидатуры нового декана. Король Ричард назначил Генри Маршала епископом Эксетера на место скончавшегося 1 июня 1191 года Иоанна Чэнтера. Джеффри заявил, что назначать декана его право. Он хотел передать должность своему брату по матери Питеру, архидьякону Линкольна, по несчастью находившемуся в то время в Париже. Король Ричард отправил срочное послание Джеффри с просьбой избрать деканом Жана из Бетюна, брата своего хорошего друга.

Джеффри, в свою очередь, хотел видеть на месте декана человека, на которого мог бы положиться и который безоговорочно принял бы его сторону в бесконечном конфликте с канониками. Он был заинтересован, чтобы его кандидат вступил в должность незамедлительно, в противном случае король мог поставить своего человека. Ситуация требовала спешного решения, и архиепископ назначил на место декана собора человека, которого считал самым преданным из всего капитула, – преподобного Симона Апулийского, человека образованного, к тому же некогда обращавшегося с просьбой в Рим о назначении Джеффри. Когда брат архиепископа вернулся в Англию, Джеффри попытался забрать должность у Симона и передать Питеру, объясняя свои действия тем, что назначение было временным, Симону надлежало лишь замещать Питера.

В этом случае каноники не могли не вмешаться. Они заявили, что они имеют право голоса при выборе декана, и потребовали оставить Симона. Джеффри отказался признавать их право участвовать в избрании декана, аннулировал прежние назначения, а должность отдал Филиппу из Пуатье, секретарю и приближенному Ричарда, которого он назначил архидьяконом Кентербери и которого рекомендовал вместо Жана из Бетюна на пост декана Йоркского собора.

Из-за требований Джеффри внести немалые суммы в счет выкупа за короля и постоянных споров по поводу кандидатуры декана отношения архиепископа и духовенства стали плохими, как никогда ранее. Симон обратился к королю с жалобами на неподобающее обращение, архиепископ, в свою очередь, также послал гонцов к Ричарду, велев непременно явиться первыми и объяснить, каково истинное положение дел. Кроме того, он отправил посланников в Рим, поручив обратиться к папе от своего имени. Узнав об этом, Ричард строго-настрого запретил обеим сторонам обращаться в Рим. Он поступил так же, когда кардинал Джованни Анадьяни безуспешно попытался прекратить споры в Кентербери. Тогда король заявил, что ему вполне по силам справиться с ситуацией самому и он не потерпит вмешательства Рима. Несмотря на уважение, которым Ричард пользовался у духовенства благодаря Крестовому походу, он, как и отец, тщательно контролировал все апелляции к папе и его легатам.

Король перехватил посланников Джеффри и отправил их назад в Англию с поручением передать брату, чтобы он незамедлительно явился к нему. Вероятно, Ричард выяснил все детали происходящего и, зная брата, сделал верные выводы. Перед самым отъездом в Германию архиепископ Джеффри столкнулся с невероятной акцией, на подобное за все время конфликта его каноники решились впервые. Они открыто выступили против приказов Джеффри о выплатах в счет выкупа, а также его интриг в связи с выборами декана. Клирики приостановили все богослужения в Йоркском соборе, запретили звонить в колокола, чем, разумеется, очень расстроили прихожан. Они также разобрали алтарь, закрыли кафедру архиепископа и заперли дверь, через которую он входил в собор. Задавшись целью усмирить непокорных каноников, Джеффри вернулся в Йорк и приказал начать службы, однако получил твердый отказ, и собор так и остался тихим и безжизненным.

В самом начале июля стало известно, что Ричард еще раз встречался с императором, предположительно 25 июня в Вормсе. Попытки короля Филиппа убедить императора оставить Ричарда в Германии или передать его Франции лишь сделали Ричарда еще более ценным трофеем в глазах Генриха VI. После четырех дней обсуждения император согласился на новые условия. Выкуп он увеличил до 150 000 марок. Дополнительные 50 000 Генрих потребовал вместо обещания Ричарда оказать помощь в военных действиях против Танкреда, короля Сицилии.

Император согласился отпустить Ричарда, когда две трети денег прибудут в Германию, а также люди, готовые стать заложниками до выплаты оставшейся суммы. Племянница Ричарда, Элеонора Бретонская, должна была обручиться с сыном австрийского герцога Леопольда, пленившим Ричарда.

Вскоре Ричард обратил свое внимание на самопровозглашенного императора Кипра Исаака Комнина и его дочь, которую захватил в плен. Узнав об этом, король Филипп заключил, что Ричард скоро будет свободен, и незамедлительно отправил принцу Иоанну легендарное послание: «Будь осторожен. Дьявол на свободе». Иоанн был напуган скорым, как он полагал, возвращением брата в Англию, потому поспешил пересечь Ла-Манш и присоединиться к королю Филиппу.