еще и жилет, как положено, то вообще бы ничего не произошло, хотя, конечно, таскать такую тяжесть не всякий сможет. Правда, Эльриана костюм несколько раз спасал, но от самого страшного покушения защитить не смог, в полет такое не надевают. Представила ему ту самую старшую сестру Ладу, здоровенную тетку, это ее бас он слышал в первый день. Организовали обед, в палате у стены имелся столик. После обеда потянуло снова в сон, проснулся уже вечером, перед ужином. В коридоре около палаты раздавались голоса.

— Знакомое место, — сказал мужской голос, — я здесь в себя приходил, после того, как Эльриан меня с Обена вытащил. Знаешь, Эви, как-то неправильно у нас медовый месяц проходит! Ладно, хоть в Петербург на белые ночи слетать удалось, а из Арре нас сразу же вытащили, так на озеро и не попали.

— Ничего, теперь вернетесь, и съездите.

— Так Эктор хочет на Терру лететь, запускать двигатель в серию. Только не на саму Терру, а на Селену, на завод Лански-Грасс.

— Тогда поступайте просто, летите на Терру, в Кейптаун. Там такая же долина с озером имеется, так сказать, оригинал. Мишель свою именно с нее скопировал! Я с дедом и бабушкой договорюсь, вас в их поместье примут, на мыс Доброй Надежды съездите.

Ну что, молодые люди, — раздался бас Лады, — пойду, посмотрю, как там пациент, пора будить, ужин скоро!

— Скажите, Лада, а это нормально, что он так спит? Вон, Ронгвальд уже на второй день прыгал, в постели не удержать было.

— Так это во второй раз, после плановой операции, а в первый все гораздо хуже было. Здесь Пауль перестарался, в искусственную кому ввел, что бы спокойно дождаться специалистов. Там же лезвие в миллиметрах от сердца стояло, пошевелился неловко, и все. А крейсер — это не наш госпиталь, там бы и сердце заштопали, и запустили бы заново. Вот и перестраховался. Ты же Нора сама рассказывала, в каком состоянии медицина на Обене. Пауль все клиники обзвонил, пытался хотя бы помощников найти, все шарахались — тяни, мол, кинжал так, а там как Бог на душу положит. А так хорошо все вышло, аккуратненько. Эльриан уже пообещал нашим новый аппарат, последней модели, а этот здесь оставят. Доктора Юрген Торвальдсен и Жюстен Андре` обещали врачей с Обена обучить, как ими работать. Вон, сегодня поехали кого-то оперировать.

У Геллерта в груди радостно трепыхнулось спасенное сердце. Элеонора, пришла проведать! Надо подняться, пусть Лада поможет! Но на просьбу помочь переодеться и сесть, изложенную шепотом богатырша покрутила пальцем у виска:

— Вы, молодежь, совсем без мозгов! — у Геллерта глаза полезли на лоб, но Лада тут же разъяснила, тоже шепотом, — ты ее от ножа закрыл? Закрыл. Значит, она тебе благодарна? Благодарна. Так зачем показывать, что ты уже так хорошо себя чувствуешь, что и сидеть можешь, и за своей внешностью следишь. Ты сейчас должен только-только вырвавшимся из ледяных объятий смерти выглядеть. Почти что умирающим лебедем. Говорить тихо, как будто сил совсем нет, руки поднять не можешь. Ужин принесут, захочет с ложечки покормить — соглашайся, да все не лопай, две-три ложки, а на остальное сил нет! Я потом настоящий ужин принесу. Понял? Знаю я, как она тебя переносила с трудом, в начале знакомства. А сейчас, пусть проникнется!

— Но это же нечестно?

— Что нечестно? Вот ты сейчас усядешься, покажешь удаль, она и решит, что ничего страшного, обошлось, а ты после ее ухода свалишься без сил реально, только никто этого уже не увидит! А то, что на два миллиметра глубже, и ты бы даже так, как я тебе рассказываю, общаться бы не мог, лежал бы весь в проводах и с искусственным водителем ритма! Да и не пускали бы к тебе никого! И дышал бы через стому в трахее за тебя аппарат. Знаю, видела такое на своем веку. Поэтому, хочешь девушку привлечь, слушай старую Ладу, дурного не посоветую! Нору я с детства знаю, сердце у нее доброе, только эта доброта за семью бронированными дверями закрыта, до нее достучаться надо! Понял? Знаю я твою историю, армейской науке научили, а житейской — нет, и крутись, как хочешь! Так что ложись, и в нужный момент дай покрывалу сползти немного, пусть на дренаж полюбуется! Кузина у нее почти врач. Она ей объяснит, что она сама не поймет, и лучше бы пострашнее, чем на самом деле! — И она пригласила гостей войти.

— Гелл! — Шагнула через порог Элеонора, — как ты? Я так испугалась, когда в тебя этот кинжал, от которого ты меня загородил влетел! Мы быстро, не будем тебя утомлять! Просто мне ничего не рассказывают, вот я и решила все сама узнать. Познакомься, это моя кузина, Эвелина, она в медицинском учится, ее муж, Ронгвальд, принц Итонии. Мы решили сами все узнать. Ронгвальд откроет твою историю болезни, он на IT- технологиях учится, Эвелина прочтет и мне перескажет! Рон, Эви, это Геллерт, старший брат Габриэля, сейчас он взял управление Обена в свои руки.

— Нора, — перебила ее кузина, пока ее муж копался в терминале компьютера на отдельномстолике в палате, — а почему прямо не сказать, что он король Обена?

— Да Гелл пообещал народу референдум о типе правления, пока королем именоваться не хочет.

— Так, еще один приверженец демократии. Хорошо, что бы эти игры не кончились, как для Рона!

— В это время Рон подал голос: — Готово, Эви, читай! — Эвелина отошла к компу.

— Я тебе после расскажу, что с Ронгвальдом случилось! — Шепнула Элеонора, поправляя одеяло, укрывающее Геллерта, — как ты себя чувствуешь?

— Сносно, расскажи, что произошло, после того, как я свалился? Ты действительно пристрелила Каруса?

— Да, у меня получилось, я почему к тебе сразу не кинулась, он у меня прямо в прицеле был, только он за спинами прятался, а как выскочил на свободное место, у ворот, думал уже, что ушел, ухмылялся, вот тут я ему и попала в самый лоб!

— Ты вообще очень профессионально стреляла, прямо снайпер!

— Так я снайпер и есть. У меня много побед за стрельбу, но из бытового оружия, из боевого только небольшая практика, на военной кафедре, я же военный психолог!

В этот момент Нору тронула за рукав Эви: — Нора, мы пойдем, а то нас слишком много, я потом тебе все объясню, не при Геллерте.

— Жаль, мне бы тоже хотелось узнать подробности, — Гелл улыбнулся вымученной улыбкой, — а то все темнят, что-то скрывают. Ты, Элеонора, сразу не уйдешь? — просьба прозвучала довольно жалко, Геллу даже стало стыдно.

— Нет,