– Вы мне не доверяете? – по-своему расценил еебезмолвие Петр.

– Нет, что вы! Только вам я и доверяю! – поспешнозаверила его Аня. – Просто больше там ничего интересного, в смысле длянашего с вами расследования, не было…

– О! – развеселился Петр. – Мы уже ведемрасследование!

– А вы мне разве не поможете? – Ее голосдрогнул. – А я так надеялась…

Он нахмурился и несколько секунд молчал, сосредоточившись надороге, потом спросил:

– Что конкретно вы хотите знать?

– Кто мои родители. Или хотя бы один из них.

– Для вас это так важно?

– Очень.

– Это трудно.

– Я понимаю! – взволнованно воскликнулаона. – Понимаю! Тем более что все, кто мог нам помочь, мертвы!

– Кто мертв? – опешил Петр.

– И Элеонора Георгиевна, и Лизавета Петровна, и моямать, Шура Железнова. А больше никто не знает правды.

– Глупости. На этот счет даже пословица есть: «Знаютдвое – знают все!» В нашем случае, конечно, все не знают, но несколько человек,думаю, в курсе… Только как их найти?

– Давайте частного детектива наймем, – выпалилаАня.

Петр с жалостью на нее посмотрел, криво улыбнулся и сказал:

– Анечка, вы представляете себе, сколько стоят услугичастного детектива?

– Нет. А что, очень дорого?

– Очень.

– У меня есть три тысячи долларов, этого хватит? –не отступала Аня.

– На какого-нибудь заштатного сыщиришку но напрофессионала… Стоп! – Он так резко крутанул руль, поворачиваясь к ней,что машина чуть не вылетела на встречную полосу. – Что вы там про тритысячи сказали?

– У меня есть…

– Откуда?

– Комнату свою сдала, – ляпнула первое, что пришлона ум.

– Комнату, значит… – Петр уставился ей в лицо. Анятут же опустила глаза, а когда через какое-то время подняла их, он сверлилвзглядом лейбл на ее пуховике. – Телефон покажите, – буркнул он,насмотревшись на этикетку.

– Зачем?

– Покажите, покажите…

Аня нехотя полезла в карман, достала телефон. Петр не сталбрать его в руки, он лишь бросил на него мимолетный взгляд, которого былодостаточно, чтобы понять, что девчонка завралась.

– «Панасоник» последней модели, – пробурчалПетр, – новенький, даже защитная пленка на месте… И пуховик с иголочки…Хм… Сколько за комнату выручили?

– Сто пятьдесят в месяц, – отрапортовала Аня, нотут же поняла свою ошибку и добавила: – Взяла за год вперед…

– Неувязочка, – широко улыбнулся он. – Неполучается трех тысяч.

– Ну… Еще отпускные получила…

– Один ваш телефон стоит триста долларов, –разозлился Петр – ему до смерти надоело, что эта птаха пытается егообдурить. – Пуховик двести.

Джинсы семьдесят пять, так что перестаньте мне врать!

Ее глаза увлажнились, губы задрожали, но плакать она нестала, просто шмыгнула носом, с силой потерла кулачком глаза и затихла.

– Вы ничего не хотите мне сказать? – прервалмолчание Петр.

– Вы будете ругаться, – буркнула Аня себе под нос.

– Господи! Что за детский сад! – воскликнул он всердцах. – Говорите же!

– Я бабушкины подстаканники продала, – собравшисьс духом, выпалила Аня.

– Что вы продали? – не понял Петр.

– Подстаканники. Они серебряные. А еще яичко Фаберже ибронзовую вазочку с какой-то патиной…

– Где вы это взяли?

– Нашла в кухонном ящике.

Сначала он ей не поверил, уж очень неправдоподобнойвыглядела история с находкой антикварной утвари в подвесном шкафу убогойбабкиной квартирки, но, понаблюдав за девушкой, пришел к выводу что на этот разона не врет. Что ж, это хорошо, значит, теперь пойдет разговор начистоту.

– Итак, Аня, вы нашли эти вещи и…

– …и отнесла их антиквару, – закончила предложениеАня.

– Как отнесла? – вскричал он. – Куда отнесла?

– Вот! Я так и знала, что вы меня заругаете! – в тонему воскликнула она. – А мне, может, впервые в жизни такой шанс выпал! Да,я была не права, что поторопилась!

– Да уж, вы очень сильно поторопились!

– Я понимаю, что это еще не мое…

– Ваше – не ваше, какое это имеет значение?!

– Не имеет? – удивилась она. – А почему тогдавы так взбеленились?

– Просто не надо было этого делать, не посоветовавшисьсо мной. Я ваш адвокат, если вы еще помните!

– А что я такого сделала?

– Вы часто сдаете вещи в антикварную лавку? –запальчиво спросил Петр.

– Нет… – не понимая, к чему он клонит, протянулаона. – Первый раз…

– Так я и думал! И к кому вы обратились за советом? Ктовам подсказал адрес антиквара? Знающие люди? Или просто знакомые?

– Я зашла в первую попавшуюся антикварную лавку, а что?

– Да я поражаюсь тому, что вы еще живы-здоровы!

– Я, честно говоря, тоже, – робко улыбнулась Аня.

Ее легкомыслие вывело его из себя.

– Аня, вы хоть понимаете, как крупно вам повезло, чтовас не ограбили по дороге?

– Но не ограбили же…

– А вы можете быть уверенной, что за вами не проследили? –все больше распалялся он. – Нет, не можете! Потому что вы не смотрели посторонам, вы думали только об одном – куда спустить шальные деньги… Стыдно,Аня!

– Но…

Петр рассек воздух рубящим жестом, приказывая ей замолчать:

– Вам известно, что в прошлом году сразу двое такихбеспечных граждан, как вы, пострадали от рук грабителей? Они тоже принесли вломбард свои драгоценности и были в скором времени убиты! И не исключено, чтоЛизавету Петровну зарезали по той же причине!

На Аню было жалко смотреть – до того несчастным сталовыражение ее лица, но Петр нисколько не смягчился, видя ее переживания – онвсегда сатанел, уличая людей в преступной беспечности. Он-то знал, что из-занее большинство наших граждан и страдает!

– Вы дали им свой адрес, а это значит, что в любоймомент… – продолжал наставления он.

– Я им адреса не давала, – удивленно хлопаяглазами, пробормотала она.

– Как не давали? А на квитанции разве не указываетсяадрес? Обычно при ее заполнении спрашивают Ф.И.О., адрес, а иногда еще данныепаспорта…