– Ефросинья Эдуардовна… – раздраженно начал он, ноНовицкая не дала ему договорить:

– Меня зовут Ева.

– Как вам будет угодно, – быстро согласился Петр,ему не хотелось препираться с этой взбалмошной особой, тем более в стольпоздний час. – Так вот, Ева, я попросил бы вас поставить машину наположенное место.

– Хорошо, – кротко кивнула она и завела мотор.

Не прошло и минуты, как джип стоял рядом с адвокатским«Пежо», а сама Ева – с адвокатом.

– Скромненькая у вас тачка, – заметила она, киваяголовой на машину стоимостью тридцать четыре тысячи долларов. – Специальноприбедняетесь?

– Она меня вполне устраивает, – сухо проговорилон. – Я же не суперзвезда, чтобы раскатывать на лимузинах.

– Вы суперзвезда юриспруденции, не скромничайте, Петр…Могу я вас так называть?

Он проигнорировал ее вопрос, зато задал свой:

– Как вы узнали, что я тут появлюсь?

– Ваша секретарша сказала, что вы обещали вернуться,вот я и жду…

– У вас ко мне дело?

– В некотором роде. – Она обезоруживающеулыбнулась, взяла его под руку, тесно прижалась к его предплечью – настолькотесно, что он через кожу своей куртки и мех ее шубки ощутил прикосновениемягкой женской груди. – Мне надо с вами поговорить, не пригласитезамерзшую девушку внутрь?

– Ефро… То есть Ева, извините, конечно, но не могли бывы сначала изложить суть?..

– Вы меня боитесь? – насмешливо спросила она,прижимаясь к нему еще теснее.

– Я вас не боюсь, – твердо сказал Петр,высвобождаясь из ее опьяняющих тисков. – Просто у меня на сегодня намеченакуча дел, а пустые разговоры меня от них отвлекут. Итак?

Ева удивленно на него воззрилась – похоже, ей было вдиковинку, что особь мужского пола так вяло реагирует на ее заигрывания. Насамом деле организм Петра среагировал довольно бурно, так бурно, что пришлосьотойти на безопасное расстояние, дабы искусительница не заметила его реакции,но разум остался абсолютно трезвым, что помогло сохранить хладнокровие.

– Итак, Ева? – излишне строго проговорил Петр, даеще брови свел для усиления эффекта неприступности. – Вы хотели у менячто-то спросить?

– Да, хотела, – с улыбкой ответила Ева, нискольконе испугавшись его грозного вида. – Мне интересно, кому достанетсяквартира, если бабкина приживалка отдаст Богу душу?

– Приживалка – это Анна Вячеславовна Железнова?

– А пес ее знает!

– Ее зовут Анна Вя…

– Хорошо, я запомню, – досадливо протянулаЕва. – А теперь ответьте?

– Квартира и прочее достанется ближайшим родственникам,то есть вашему отцу и тетке. В равных долях.

– То есть чтобы я получила бабкино наследство, должныумереть еще и папашка с теткой? – хохотнула она.

– Тогда уж и ваш брат, потому что в случае смерти детейнаследство делится на всех внуков. А вас ведь двое, не так ли?

Ева не ответила, только кивнула головой, по ее напряженномулицу было видно, что она о чем-то размышляет.

– Вы изыскиваете надежный способ умерщвления троих родственниковразом? – мрачно пошутил Петр. – Боюсь, вам придется трудно…

– «Пять человек на сундук мертвеца… Йо-хо-хо и бутылкарома!» – пропела Ева хриплым басом, потом добавила привычным нежным голосом: –А сундучок-то хрен знает где…

– Ева, объясните мне, пожалуйста, с чего вы такуверены, что сундучок существует? Аргумент типа того, что Элеонора Георгиевнакогда-то имела коллекцию старинных украшений, не принимается…

– Она сама мне об этом сказала. Когда съезжала отменя. – Ева поежилась, Петр сначала подумал, что от неприятныхвоспоминаний, но когда она сунула руки в карманы шубки, понял, что просто отхолода. – Я ведь обманула ее… Она хотела нашу арбатскую квартирупродавать, говорила, что нам вдвоем ее не потянуть, что нам надо найтижилплощадь поскромнее, а на оставшиеся от купли-продажи деньги жить… Явоспользовалась этим ее желанием…

– Заставили втемную подписать бумаги?

– Да, она даже не читала документа.

– Нотариуса подкупили? Или он был вашим знакомым?

– И то, и другое, но это не важно, важно то, что яосталась единственной хозяйкой квартиры… А бабке я купила за сущие копейки тухалупу, в которой она жила до самой смерти, и отселила ее. – Губы Евысложились в жесткую улыбку. – Я получила долгожданную свободу ивозможность разжиться деньгами на обустройство своей собственности!

– А как же угрызения совести? Их вы тоже получили?Вместе со свободой?

– Нет, совесть меня не мучила, – тряхнула головойЕва. – Бабка получила по заслугам, так ей и надо! Я вам больше скажу – яторжествовала, когда провернула всю эту махинацию. И не потому, что так еененавидела, нет, как раз напротив, я ее по-своему любила, просто бабку никто иникогда не смог переиграть! Никто и никогда! А вот я смогла! Единственное, чтоомрачало мой триумф, так это ее реакция на известие о том, что она больше нехозяйка: ни квартиры, ни меня…

– И какова была реакция Элеоноры Георгиевны?

– Она рассмеялась, – смущенно хмыкнув, ответилаЕва. – Да, рассмеялась. И обозвала меня дурой. А еще добавила, что мненадо учиться терпению, иначе я пропаду.

– Что она имела в виду?

– Я задала ей тот же вопрос, и она ответила, чтопотерпи я пару-тройку годков, мне бы достались несметные богатства кланаШаховских, так как после ее смерти именно я должна была их унаследовать. А колья нетерпеливая дура, то шиш мне, а не богатства! Так и сказала – «шиш», и ещекукиш под нос сунула, старая ведьма! – Ева устремила хмурый взгляд себепод ноги. – Я подняла ее на смех, стала орать, что она врушка, что никакихсокровищ давным-давно нет, на что она спокойно ответила: «Есть, но ты их хреннайдешь!» Пусть, говорит, лучше сгинут, чем достанутся такой змее, как ты.

– И вы ей поверили?

– Сначала да, но потом… – Она пнула валяющуюся подногами ветку. – Потом засомневалась… Когда она от меня съезжала, я проверилавсе ее вещи, в них не было ни единой ценности, так пустячки, типа кухоннойутвари, книг, барахлишка. Потом я обшарила все три комнаты, пытаясь выискатьтайник, но кроме кип фотографий под кроватью и связки писем в обувной коробкеничего не нашла. После этого я уверилась в том, что никаких сокровищ несуществует, потому что в последние годы она практически не выходила из дома,только в магазин и ломбард, а значит, не могла их спрятать вне квартиры…Уверилась и успокоилась.

– И что же заставило разувериться?

– Бабкин звонок… Она позвонила мне за три дня до своейсмерти. Сухо со мной поздоровалась и сообщила, что скоро умрет. Да-да, неудивляйтесь, так и сказала: «Я чувствую, что смерть близка…» А потом добавила,что если это я замыслила ее убить, то зря стараюсь, потому что сокровищ мне всеравно не найти – она надежно их спрятала… Вот тогда я и поверила, что ониреально существуют.