Разбираться некогда. Я укладываю мужа обратно на диван, поворачиваю его голову так, чтобы Даниэль не захлебнулся, и направляю силу в рунный конструкт.

Всё получается быстрее, чем вчера.

Я чувствую, как руны погружаются в его ауру, сливаются с энергетическими каналами, и Даниэль в то же мгновение всем телом вздрагивает, пробегает судорога. Я едва успеваю подвинуть мужа так, чтобы его голова оказалась над полом, держу.

В этот раз слизи не просто больше, она темнее и пузырится с шипением, похожим на шëпот змеи.

Даниэля трясёт, энергетические каналы очищаются, избавляясь от грязи, а на полу вызревают пузыри.

Самый большой лопается, и на пол выпадают сразу четыре амëбы. А я всё ещё должна держать Даниэля…

Ещё три пузыря лопаются одновременно.

А может, их надо пришкваривать магией до появления амëб?! Или даже обычным кипятком?

Сейчас поздно, но завтра…

Я освобождаю одну руку. Даниэль выдаëт очередную порцию, отпускать нельзя. Стараясь не терять связь с реальностью, я концентрируюсь и мысленно формирую в свободной руке энергетический кнут.

Первые амëбы подползают к дивану. Самая крупная раскидывает щупальца одновременно и ко мне – присасывается ложноножкой к мрамору – и к Даниэлю – цепляется за обивку. На миг амëба замирает, словно не способна выбрать жертву. Ножки-щупальца натягиваются, и амëба с хлюпом и чавком делится.

Сопли умеют в почкование.

Трындец, открытие.

Я бью кнутом, кончиком достаю одну половинку, средней частью – другую. Ещё парой щелчков я приканчиваю целый клубок амëб – они очень удачно спешили в одном направлении, запутались в щупальцах и сами превратили себя в очень удобную мишень.

Остальные амëбы чуют угрозу и бросаются врассыпную.

К счастью, Даниэль успокаивается. Принятое масло вывело, что могло, продолжение завтра. Любопытно, почему сразу нельзя? Наверное, энергетические каналы не выдержал? По идее, масло их обволакивает и защищает в процессе…

Ладно, над этим пусть целители ломают голову.

Я помогаю Даниэлю сесть и прополоскать рот. Сам он, естественно, не может, и я залезаю рукой. А что делать? Ждать, когда едкая слизь прожжёт щëку насквозь?! Спасибо, что кислотные свойства появляются не мгновенно. Под действием воздуха? Типа, на кислороде окисляются?

Что-то меня с недосыпа на заумь потянуло…

– Ты как?

Даниэль вместо ответа прикрывает глаза.

– Тебе плохо или ты устал? Только не ври.

Даниэль сначала дважды опускает взгляд, затем дважды поднимает. То есть не плохо, но устал.

– Отдыхай пока, – я оставляю его сидеть. – Извини, но пока я всех беглых соплей не выловлю, ты ждëшь.

Сидя, у Даниэля больше шансов заметить подбирающуюся опасность.

– У тебя есть идеи, как мне их найти? А, забудь. Играть в буквы я пока не готова.

Кнут у меня какой? Энергетический! Чистая магия, которую усилием воли я заставляю держать форму. А значит я по своему желанию могу сделать кнут тоньше, подвижней. Мне не надо им махать – пусть сам ищет и находит цель. Я опускаюсь на четвереньки и заглядываю в щель между диваном и полом. Ничего не видно, но это не проблема. Планшет сам собой оказывается в руке, и я включаю фонарик.

Одна амëба, реагируя на свет, поджимает ложноножки, скукоживается, а другая наоборот выстреливает щупальцами мне в лицо.

Планшет спасает, я рефлекторно прикрываюсь им как щитом и одновременно наношу удар. Минус две. Осталось… неизвестно.

Ещё одна амëба шурует к стене, и я не тороплюсь её уничтожать.

А что если я прислушаюсь к окружающему пространству шестым чувством? Я смогу почувствовать беглянку? Я будто ощупываю всë вокруг, но на тонком плане.

Я сгибаюсь пополам и прощаюсь с завтраком.

Кто же знал, что амëба на уровне энергий будет настолько омерзительна?! Будто бурдюк с тухлятиной и гнилью. Га-а-а-адость… И эта гадость у Даниэля внутри. Как он терпит?!

Начинаю понимать, за что ненавидят некромантов – они возятся с мертвечиной.

Я прихлопываю амëбу, успевшую добраться до нижней ступени парадной лестницы.

Что же, неприятно, горько, противно, но я знаю, как найти всех амëб, ни одной не пропустить.

И я не пропускаю.

– Я тоже устала, – я сажусь рядом с Даниэлем и неосознанно опускаю голову ему на плечо.

А ещё я наставляю на него камеру планшета и запускаю диагностику.

– Знаешь, картинка заметно лучше, – я разворачиваю планш, чтобы Даниэль тоже мог видеть. – Вчера всё горело красным, а теперь оттенок бледный, подсвечены конкретные проблемы, а не сразу всë.

Я забираю планш и ныряю в текст.

– Тебе рекомендован сладкий тëплый напиток сейчас, отдых и вечером вторая треть зелья из бутылки. Я тоже чай выпью, и… как ты относишься к дневному сну? Правда, у обычных людей сон послеобеденный, а у нас будет предобеденный. М?

Даниэль соглашается.

Я ухожу за чаем, возвращаюсь вместе с чайником – кипятить буду здесь, в холле.

– Мне кажется, у меня получается лучше и лучше. Я удерживаю больше силы, контролирую её течение.

Даниэль опять соглашается, а я ловлю себя на том, что снова провалилась к мужу и использую его как большую тëплую подушку. Ещё чуть чуть и ногу на него закину.

– Тебе, наверное, неудобно?

В ответ Даниэль дважды опускает взгляд.

– Удобно?! – поражаюсь я. Врёт ведь…

Однако Даниэль упрямо подтверждает, на его губах появляется улыбка.

Я… никогда не устану ею любоваться. Ему так идëт! Лицо становится по-мальчишески открытым, исчезает печать страданий.

Я чувствую прикосновение его пальцев.

Хм…

Пожалуй, сон это хорошо, но Даниэлю нужен массаж. Вчера плечи я ему кое как размяла, но это ничто.

– Чем мы сейчас займëмся… – провокационно тяну я.

Представляю, как Даниэль удивится. И как его тело отреагирует.

Глава 30

На диване не совсем удобно, не зря же придуман специальный массажный стол, но…

Начнëм с простого. Я беру его руку и принимаюсь осторожно растирать ладонь, стараюсь быть нежной, опасаюсь сделать больно.

– Не знаю, насколько это поможет тебе, но даже если совсем чуть-чуть, уже не зря, – я сгибаю и разгибаю его пальцы, вращаю кисть в запястье и переключаюсь на вторую руку.

Постепенно добравшись до плеч, я укладываю Даниэля на диван и не торопясь спускаюсь от затылка вниз. Я массирую очень легко, то, что я делаю, настоящим массажем не является.

Тыл я нарочно прикрыла простынкой и не трогаю, массирую ноги, стопы. Стопам уделяю особое внимание – меня беспокоит их состояние. Даниэль смог улыбнуться, смог шевельнуть пальцами руки, но нет и намëка, что ноги тоже обретают подвижность. Впрочем, то же самое можно сказать и про вторую руку. Конечно, мне бы хотелось увидеть