дороге Мотя объяснил Татьяне, кто такой Миронов и за что его ловят, опустив, разумеется, историю его посадки.

Так с разговорами за отечественное право добрались они до Перемякино, названное в честь какого-то мужичка, собиравшегося, по слухам, стать великим русским писателем, но так и не ставшего. И вообще ничего не написавшего.

Штурман Фейк и навигатор по кличке «Гугл» привели экспедицию до окраины. Два объекта попадали в окружность геолокации. Первый отпадал сразу — бывший профилакторий цементного завода, а ныне детский летний лагерь отдыха на берегу озера. Вряд ли Миронов работает воспитателем, а своих детей у него нет.

Второй подходил идеально. Древняя бревенчатая изба с небольшим участком, поросшим снытью и бурьяном, за покосившимся тощим забором. Но при этом свежий след от машины, тянущийся от калитки. Для человека, находящегося в розыске, место идеальное — никаких соседей, а до интерната метров двести.

На разведку отправили Нестерова. Шанс, что Миронов запомнил его на складе, невелик.

Минут через пять разведчик вернулся и доложил.

— В доме никого. На двери навесной замок. Окна занавешены. Но люди там точно живут — в траве окурки.

— Браво, Холмс! Вы очень наблюдательны! Замок серьезный?

— Не очень.

— Тогда предлагаю нарушить закон. Нет такого преступления, на которое не пойдет настоящий опер ради раскрытия другого преступления… Просто посмотрим. Будет видно сразу — живет кто или съехал. Если живет, вызовем подмогу и подождем.

— А если это не Миронов?

— Ну, значит, не судьба. Пусть хозяин пишет заяву по поводу замка. Местные откажут по малозначительности.

Сказано — сломано. Сломать помогла Фомка Ивановна, хранящаяся в багажнике «Соляриса» для подобных случаев.

Зашли, осмотрелись. Сени-предбанник с мелкой утварью, единственная комната. Обстановочка так себе, не евроремонт. Белая с черными разводами печь, тахта, прикрытая ватным одеялом, деревянный стол у стены, покрытый до пола скатеркой. Никакой посуды. Шкаф времен развитого социализма. Холодильник «Юрюзань» советского производства. Раковина с висящим над ней рукомойником.

Мотя заглянул в холодильник. Пусто и темно. Отключен от сети. Рукомойник без воды. Дедукция подсказала, что сейчас дом необитаем. Но, возможно, время от времени кто-то заезжает. Нет слоя пыли, паутины и характерного запаха затхлости. И окурки не из пролетающих самолетов упали. Матвей кивнул на дверь.

— Поехали… Возьму в техотделе маячок. Если кто-то придет, он скинет СМС.

— За его поимку награды случайно нет? — уточнил корыстный Степа.

— Увы. Только моральная. Сейчас заскочим в жилконтору, узнаем, чей дом.

— Никуда не надо заезжать…

Все участники незаконного проникновения синхронно вздрогнули, сэндвич выпал из рук журналиста.

Голос шел из угла комнаты. Он не был живым, если можно так сказать. Динамик, чуть искажающий звук.

— Хозяин не будет жаловаться. Кстати, здравствуйте, господа.

Судя по репликам, где-то спрятаны и микрофоны.

— Здравствуй, Матвей Александрович…

Так… Засада…

— Кто ты? — нервно спросил Бердяев, хотя уже догадался, кто с ним разговаривает.

— Тот, кого ты посадил на пять лет. Юра Миронов.

«Черт! Я ведь сразу понял, что все слишком просто. Алиса могла взять трубку у любого гостя или коллеги, но подошла именно к Степе. Значит, она знала, что он в паре со мной. Откуда? Скорей всего, следили».

— Предлагаю всем, кроме тебя, отойти от дома, как можно дальше. Просто спокойно отойти.

Татьяна и Степа уставились на своего главаря.

— А если нет? — дерзко спросила она.

— Таня, сделайте, что я прошу. Так будет лучше.

«Ну точно следил. Даже имя Китаевой знает».

Матвей кивнул ей, мол, не спорь.

— Уходите, уходите… Все нормально.

Она посмотрела на опера, словно извиняясь. После оба вышли из комнаты.

— Неплохо выгладишь, — похвалил динамик, вернее Миронов, — возмужал.

— Что надо? Где ты?

— Мы в прямом эфире. Трансляция в Сети в реальном времени. Камеры спрятаны хорошо, не найдешь…

Такой расклад не обещал ничего хорошего с учетом личности товарища.

— В блогеры заделался?

— Типа того… Красиво ты на гранату прыгнул. Как в кино.

— Мудак, там люди были!

— Но ты же был уверен, что граната с дефектом? Да? Давай раскроем зрителям наш маленький секрет.

— Нет! Она настоящая! — Мотя смотрел в сторону динамика, рассчитывая, что там и камера. — И я ни хрена не знал.

— Стало быть, ты герой. Настоящий герой, готовый отдать жизнь за посторонних. Браво! Тогда выгляни в окошко. Дам тебе горошка.

Матвей подскочил к окну и откинул занавеску.

— Видишь домик? Это детский лагерь.

Он уже знал это. Дети резвились на площадке под присмотром воспитателей.

— А теперь загляни под стол.

Подошел, приподнял клеенку.

И сразу понял, почему Миронов велел остальным отойти от дома как можно дальше.

* * *

Примерно в ту же самую минуту, а может, даже и секунду две любовницы Матвея пытались доказать Ирине Вячеславовне Панфиловой, что одна из них высококлассный специалист в области поясничного массажа, а вторая — работодатель.

Эльвире удалось вытащить жену следователя в «Кудесницу». Позвонила и поклялась, что это был обычный массаж на дому. Она, мол, переодевалась в халат, поэтому и оказалась в исподнем. А шампанское с конфетами — обычная благодарность. И никаких намеков на физическую измену со стороны уважаемого Евгения Андреевича. Как вы могли о таком подумать?! Как вам такое в голову пришло?! И в конце концов, уговорила приехать жену в салон, благо находился тот совсем близко.

Алла предъявила Ирине Вячеславовне наспех слепленный на принтере договор, на словах подтвердив, что Элечка — дипломированный массажист нижней половины, абы кого в «Кудесницу» не берут, и да — иногда работает по вызову. Никаких претензий у клиентов пока не возникало.

И успокоилась было Ирина Вячеславовна, но блаженный стон, раздавшийся из ближайшего кабинета, заставил ее напрячься.

— Это что?!

— Тайский массаж. Лимфодренаж, — поспешила успокоить Алла.

Стон повторился, и, видимо, ухо Панфиловой уловило в нем знакомые нотки. Она оттолкнула Эльвиру, подскочила к двери кабинета и рванула ее, сорвав защелку.

— Ах ты… Скотина! Ну ладно… Я тебе устрою лимфодренаж!

Ирина Вячеславовна скомкала договор Эльвиры, швырнула на пол, после чего покинула салон, шарахнув дверью. Почти тут же из кабинета выскочил сам Евгений Андреевич, прикрываясь простынкой.

— Ира! Ирочка! Погоди! Это… Случайно вышло… А у меня спина!

Не заметив Эльвиры, выскочил на улицу.

— А он-то тут откуда? — спросила у Аллы совершенно охреневшая секретарша.

— Так… Клиент. Постоянный… Что-то не так?

* * *

— Что-то не так?

Нет, блин, все отлично. Было бы не так, если б под столом стояла корзина с розами. Но не корзина там стояла и не тортик из французского ресторана. А некий набор из бежевых брусочков, обмотанный изолентой. От брусочков тянулись проводочки к большой красной кнопочке, прикрученной к