– Ты уверена, что это его жена?

– Он представил нас друг другу. Я знала кое-кого из других людей за его столиком. Он просто не мог не представить меня своей жене. У всех возникла бы если не куча вопросов, то подозрения уж точно. А он не привык рисковать своими сделками, которые уже почти что у него в кармане.

– Но как же так? – тупо спросила Мередит.

Элинор устало плюхнулась на низкий диванчик, вытянула ноги, налила себе еще на четыре пальца виски.

– Слушай, ты не знаешь, чего это я так разволновалась? Неужели из-за тебя, глупенькая ты моя непутевая девочка? Не думала, что мне свойственны столь сильные переживания за ближнего своего.

– Элинор, если ты так шутишь…

– Вовсе нет. Я и правда разволновалась. И мне действительно такое не свойственно. Возможно, потому, что такого я не ожидала даже от Рональда.

– Какого – такого?

– Ну, знаешь ли, он не ангел небесный. И, когда учил меня всяким премудростям и тонкостям бизнеса, рассказывал немало… скажем так, однозначных историй. Но это нормально. А вот то, что он скрыл от тебя факт наличия жены… Совершенно очевидно, что он давно и прочно женат. Могу понять и то, что он сделал из тебя штатную любовницу. Но вот то, что он промолчал, когда ты говорила ему о семье и детях…

Мередит потянулась к бутылке с виски. Элинор накрыла ее ладонь рукой.

– Не надо. Не стоит. Это не стоит того, чтобы ты переживала…

– Не могу поверить, – сказала Мередит, лицо которой было почему-то абсолютно спокойным.

Элинор пожала плечами:

– Просто нечестная сделка. Только и всего. Ты ошиблась, когда стала говорить ему о семье. Одно дело жить на содержании у мужчины. И совсем другое – заводить разговор о семье и детях. По-моему, подобными вещами не шутят. Вещь серьезная… Требует по меньшей мере наличия хоть какого-то чувства. Взаимного, заметь. У вас же был бартер. Сделка. Как ни крути, сделка, Мередит. – Помолчав и сделав глоток из стакана, она продолжила: – Он обманул тебя первым, в этом нет особой заслуги. Допускаю, что просто так вышло и он не планировал заходить особенно далеко. Ну а потом ему было жаль с тобой расставаться. Видишь, длительное время ты была довольно покладиста. Менять тебя на более норовистую фаворитку – рано или поздно можно было нарваться на проблемы. Она захотела бы семью раньше, действовать бы стала активней. Сидней хоть и большой город, но при желании можно раскопать многое и о сильных мира сего. Узнала бы про жену. Скандал в таких случаях обычно неизбежен. А ты… С одной стороны, риска было меньше. С другой – ты очень красива. Ну, и он привязался отчасти…

– Это я виновата, – прошептала Мередит.

– Начинается. Не вздумай казнить себя. Не бывает, чтобы виноват был только кто-то один…

– Виновата, – упорно повторила Мередит. – Ради денег, ради стабильности я предала Эдмунда. Сбежала тайно, ночью, поступила некрасиво. Не представляю, что он пережил при этом. И что вышло? Чем обернулся мой расчет? Как я могла быть такой слепой… Я пыталась сделать так, чтобы за мою любовь платили, чтобы мое предательство обеспечило мне безбедное существование в течение всей жизни.

– А вышло не так, как ты хотела.

– Да, все вышло совсем не так. Я осталась ни с чем, потому что любовь продать нельзя. Купить – тоже.

– Ну что ж, хорошо ли, плохо ли, а ситуация разрешилась. Надеюсь, сейчас она для тебя ясна?

– Да. Я с ним не останусь. Какие бы ни были последствия. Больше не смогу. Все, хватит…

– Хочешь, я останусь с тобой?

– Нет, Элинор, спасибо. Ты и так много возилась со мной за последние недели. Я должна сама поставить точку во всей этой истории.

– Если он будет говорить что-то насчет машины и квартиры, звони мне. Я прикину, кого из адвокатов можно подключить.

Мередит только рукой махнула.

– Ах, об этом я сейчас думаю меньше всего. Я хочу только одного: объясниться. Да, и еще, конечно, освободиться. Давно пора было это сделать. Так мне и надо, так и надо. Ради чего я предала любовь?

Рональд пришел незадолго до полуночи.

– Надеюсь, ты не слишком заждалась меня, – сказал он. – И надеюсь, не наготовила на троих. На встрече пришлось очень плотно поужинать.

– Я все знаю, – тихо сказала Мередит.

– Что ты знаешь? – Удивление пятнами проступало на его лице.

– Не знаю, есть ли тебе смысл проходить. Хотя, впрочем, не в прихожей же разговаривать…

– Мередит, в чем дело?

– Я все знаю.

– О чем?

– Что ты женат. Жена, дети. Девочка и мальчик. И женат ты не первый день. И ты мне лгал, лгал…

– Черт, – сказал с досадой Рональд. – Я считал Элинор здравомыслящей женщиной. Что ты с ней сделала?

– При чем тут ее здравомыслие? – Против своей воли Мередит вовлекалась в диалог с ним.

– Я не думал, что после ресторана она помчится докладывать тебе о том, что узнала. Надеялся, конечно, что она не придаст этому вообще никакого значения. Но это был слишком оптимистичный прогноз. А реалистичный был таков: она прекрасно знает твои способности и возможности. Она не станет подставлять тебя, раскрыв мой маленький секрет и лишив тебя тем самым обеспеченного будущего. По крайней мере, в качестве моей любовницы.

– Ты обманул меня, обманул! Это подло, это… Как ты мог?

– А ты? – спокойно прервал ее Рональд.

Мередит с недоумением посмотрела на него.

– Я все знаю про этого польского художника.

Наверное, ударь из потолка молния, пробей она натертый до блеска паркет, Мередит не была бы поражена так, как этими словами Рональда.

– Откуда ты знаешь? – прошептала она. – Элинор… Элинор рассказала про Эдмунда?

– Нет, только не Элинор, – заверил он. – Она надежно хранит твой маленький секрет.

– Но тогда как…

– Видишь ли, Мередит, я бизнесмен и занимаюсь крупными сделками. Вопросы безопасности – это один из аспектов, которые мне необходимо учитывать. А ты одна из людей, которые имеют ко мне непосредственное отношение. Приставлять к тебе телохранителя глупо, да и тебе вряд ли понравилась бы подобная идея. А заботу ты не оценила бы. Поэтому один-два человека незаметно подстраховывали… то есть охраняли тебя. Это началось спустя некоторое время после нашего близкого знакомства.

– Так они что, и в Прагу за мной летали?

– А как же. Когда ты направилась в туристическое агентство, мои люди были как минимум удивлены. Они поставили меня в известность. Я не счел нужным ограничивать твою свободу, уж коль скоро я был в длительной командировке. Мог и у тебя быть свой отдых, свой отпуск, если, конечно, ты еще помнишь о таком понятии, как отпуск?

Они побеседовали с Томасом, милым мальчиком из агентства, и он сообщил им то, что от него требовалось. В Праге они поселились в том же пансионе, что и ты. Им было достаточно просто работать. Ты их не знаешь, ты даже не предполагала слежки. Мередит, ты наивна как дитя. Им нечего было опасаться.