— У меня есть соображения о том, как прибрать ее к рукам.

— Я представляю интересы законного владельца. Если этонеобходимо, я могу получить ордер на обыск.

— Вы зря тратите время, Холмс. Когда я загнал в уголзерновой рынок Канады, три государства не смогли остановить меня. Если я захочуиметь эту золотую статуэтку, я ее получу, это факт.

Разговор, несомненно, заинтересовал Селкирка. Он выпрямилсяв своем кресле и словно помолодел.

— А вы хотите ее иметь?

— Я заинтригован. Но не из-за ее ценности.

Холмс полузакрыл глаза и задумчиво произнес:

— Из-за того, что кто-то еще так настойчиво стремитсязавладеть ею.

Селкирк восхищенно захихикал:

— Вы действительно разбираетесь в этом деле. Разумеется, выправы.

— Азиат, — скорее утвердительно, чем вопросительно, произнесХолмс.

— Проклятый бандит! — Старик напрягся и его тонкие губыскривились в пугающей гримасе. — Как странно, что, несмотря на болтовнюблагочестивых церковников, именно ненависть может заставить кровь бежатьбыстрее, хотя бы и на короткое время. Но я не испытываю ненависти к этомукитайцу. Это ревность, джентльмены, поскольку он стал более крупным мошенником,чем я. Точнее, чем был я, — добавил он с сожалением. — В любом случае вы правы.

Я понял, что Холмс решил перейти в наступление. Взаимноепрощупывание окончилось.

— Позвольте мне кое в чем разобраться, — сказал мой друг. —Китаец охотится за Золотой Птицей, и вы не знаете почему?

Селкирк быстро кивнул, лукаво глядя на Холмса, как бы ожидаяновых откровений знаменитого мастера дедукции и бросая ему вызов.

Поведение старого финансиста ни в малейшей степени несмутило Холмса. Он продолжал:

— Азиат обнаружил Птицу в Стамбуле и послал за ней своихлюдей. По вполне понятным причинам вы послали вслед за ними Гридли.

Язвительность финансиста исчезла, его глаза засветились отудовольствия.

— Я уважаю людей, которые не тратят времени на бесполезныевопросы, мистер Холмс. Но мало кому удавалось узнать о моих поступках. Как выдогадались о моем шаге?

— Вы сами сказали об этом. Вы говорили, что Птица непредставляет большой ценности — по крайней мере такой, которая могла бывозбудить ваш интерес. Очевидно, вы узнали, что ваш восточный соперник охотитсяза скульптурой. Вы, конечно, почувствовали, что он знает что-то, неизвестноевам, и присоединились к охоте.

Селкирк удовлетворенно кивнул:

— Вы правы. Мне кажется, мистер Холмс, что нам стоитзаключить сделку, поскольку вы можете оказаться мне полезным. Скажите, что выхотите узнать. Если я пожелаю ответить, я скажу правду.

Это неожиданное предложение, похоже, нисколько не удивилоХолмса. Он приступил к делу со своей обычной методичностью.

— Вы не знаете, что заставляет азиата преследовать ЗолотуюПтицу, но не могли бы вы отважиться на догадку?

Миллионер отрицательно покачал головой.

— Знакомо ли вам имя Васил Д`Англас?

— Специалист по редким металлам, живущий в Берлине. Оченьискусен. Я знаю, что он купил Птицу у торговца в Стамбуле. Насколько мнеизвестно, он не коллекционер.

— Возможно, то, что он коллекционирует, находится вне сферываших интересов, — сухо сказал Холмс. — Он сообщил, что страсть к Птицеохватила его семью и его самого.

Селкирк пожал плечами, давая понять, что готов принять такоеобъяснение, и Холмс переключился на другую тему:

— Мне показалась интересной история этого предмета. Втечение веков сохранялись сведения о существовании Птицы.

— Золото всегда вызывало уважение. Начиная с могил скифскихвождей и кончая нью-йоркской Ист-Ривер, — возразил Селкирк.

Видя, что я снова не понимаю, о чем идет речь, старикпояснил:

— Там утонул британский фрегат, доктор. Он перевозил деньгидля британской армии во время войны за независимость в колониях. Было многопопыток добраться до затонувшего золота. Но, увы, течения оказались сильнееискателей. Я привел лишь один пример. Но золото вечно притягивает к себе людей.Если говорить о Птице, следует учесть саму работу. Это подлинный шедевр, и я неотказался бы иметь его в своей коллекции, хотя едва ли стану предпринимать дляэтого решительные шаги.

— И все же… есть люди, которые предпринимали их, и даже доазиата.

Холмс встал и уставился на огонь в огромном камине.Возможно, поэтому он не заметил неожиданную перемену в птичьих глазахфинансиста. Губы Селкирка на мгновение раскрылись, как если бы с них был готовсорваться вопрос, но старик сдержал себя. Тишина, воцарившаяся в гигантскомзале, нарушалась только потрескиванием пламени, которое бросало на стеныпляшущие тени. Холмс принялся перечислять факты, словно повторение их вслухпозволяло ему исследовать их с большей аккуратностью и отыскать слабое местоили противоречие. Его мозг лихорадочно искал в событиях скрытую правду.

— Ваш человек — Гридли — прибыл в Стамбул на день позжеазиата. Но он (или вы) догадался, что статуэтка поплывет в Англию на «ЗвездеАзии». Когда китайский моряк прибыл в Лондон со статуэткой, спрятанной внутриБудды, ваши наемники, члены шайки Доусона, забрали у него Птицу. РазочарованныйЧу Санфу приказал своим людям напасть на логово Доусона, клуб «Нонпарель». НоГридли опередил их, заплатил Доусону за работу и успешно скрылся. Такимобразом, все указывает на то, что Золотая Птица у вас, мистер Селкирк.

Холмс отвернулся от огня и спокойно посмотрел на финансиста.

Селкирк снова продемонстрировал мертвенный оскал своейулыбки и восхищенно кивнул, выражая удовлетворение или, может быть,благодарность.

— Все лучше и лучше. Честно говоря, мистер Холмс, выдействительно изумляете меня; и вы, конечно, не в первый раз слышите такиеслова. Вы восстановили цепочку событий, которая, безусловно, согласуется снаходящимися в вашем распоряжении фактами. Ваша версия подходит к информации,которой вы владеете, как сшитая на заказ перчатка — к руке красавицы. Я нетолько согласен со всем, что вы сказали, но и готов использовать вашилогические построения в качестве основы для дальнейшей работы. Обязательно. Новы, кажется, упомянули о других людях, которые с необыкновенным упорствомгонялись за Птицей?

Холмс мягко улыбнулся: