— Ничего удивительного, — спокойно заверил детектив. — Мойкомпаньон Ватсон — знаменитый боец на стульях. Этот способ нанесения увечийшироко применяется на Андаманских островах.

— Никогда не бывал на Андаманах, — сказал Гридли.

Я скромно пожал плечами. Никогда не одобрял ехидный юморХолмса.

— Дорогой Ватсон, — не унимался мой друг. — Достаточно насегодня. Я не вижу оснований, чтобы медлить, а вы?

Гридли покачал головой, указывая на распростертые на полутела:

— Они получили по заслугам. Вы действительно детектив ШерлокХолмс?

Холмс кивнул:

— В настоящее время провожу расследование дляТрансконтинентальной страховой компании.

Гридли опасливо покосился в мою сторону.

— Я никогда не имел дела с детективами, мистер Холмс. Но ярад, что ваш компаньон хорошо относится ко мне.

Я едва мог сдержаться, когда мы покинули «Приют» и вышли надорогу к Сент-Обри.

— Вы меня удивляете, Холмс. Бои на стульях! Андаманскиеострова! Какая чушь. Как я появлюсь перед своими пациентами или милейшей миссисХадсон, имея репутацию драчуна из бара?

— Дорогой Ватсон, я сомневаюсь, что эта история станетизвестна за пределами «Приюта». А жаль. Вы были великолепны. Это достойныйрезультат, кроме того, вы вытащили нас из довольно неприятной истории. Давайтетеперь ускорим шаг, потому что нам предстоит еще поймать в сеть кое-какуюрыбешку.

Холмс торопливо зашагал в сторону города. Я семенил за ним,подстегиваемый любопытством.

— Зачем мы заходили в этот грязный паб? Слова Лотара Гридлине соответствуют фактам.

Губы Холмса сжались в тонкую линию.

— Все зависит от того, какие факты мы будем рассматривать.Племянник очень небрежно говорил о страховке, и это наводит на мысль, что уЭймоса Гридли были другие источники доходов, кроме антикварного магазина. Онбыл скуп, но располагал средствами. Лотар также признал, что старикпутешествовал — факт, который был нам неизвестен раньше. Значит, он мог быть ив Стамбуле и в клубе «Нонпарель». Мы также знаем, что у покойного был шрам наруке.

— Как вы догадались об этом?

— Полезно быть сведущим в истории преступлений. Цепкаяпамять тоже помогает.

Хотя я сделал еще несколько попыток, мне больше ничего неудалось выведать у Холмса. Похоже, мой друг занялся разработкой плана действий.Мне, откровенно говоря, действовать больше не хотелось.

Когда мы добрались до главной улицы, обсаженной старымидубами, стало видно крыльцо «Кроссбоу». Я заметил на нем Витерспуна и констебляДэнкерса, поджидавших нас. Витерспун махнул нам рукой и оба спустились к намнавстречу.

— Мы уже начали волноваться, — сказал медицинский эксперт.

— Извините, мы с Ватсоном залюбовались окрестностями, —ответил Холмс. — Если я смогу теперь посмотреть на магазин Гридли, мы покончимс делом бывшего антиквара.

— Нет ничего легче. Вот он. — Констебль Дэнкерс указал наздание в георгианском стиле на другой стороне улицы. Он казался раздраженным иневыспавшимся, но все же охотно подошел к двери под вывеской «Антиквариат имебель» и вытащил из кармана ключ.

Когда мы вошли в большую темную комнату, Дэнкерс увереннымшагом прошел к двум высоким окнам и отдернул шторы. Дневное солнце осветилогорки и шкафы, набитые столярным инструментом. Я отметил отсутствие антикварныхвещиц и безделушек и решил, что торговец держал свой товар в другом месте.

Холмс лишь мельком взглянул на комнату и повернулся кпровожатым. Лицо его окончательно утратило признаки благодушия.

— Я вижу, что покойный Эймос Гридли мало занималсяантиквариатом, но много ремонтировал, переделывал и реставрировал.

Дэнкерс кивнул:

— У Эймоса были золотые руки.

— Естественно. Двадцать лет назад в Девоншире жил человек поимени Гарт, которому удавалось сбывать ничего не подозревавшим коллекционерамряд художественных подделок. Как и все, кто занимался этим сомнительным делом,он умел изготовлять рамы и смешивать реактивы, для того чтобы его фальшивыешедевры могли пройти экспертизу. Такой человек мог оказаться полезным длявеликого коллекционера вроде Базила Селкирка, не правда ли?

При звуке этого имени у меня возникли какие-то смутныеассоциации, но мне не удалось вспомнить, где я его слышал. Я взглянул наконстебля. Вид его поразил меня: у Дэнкерса отвисла челюсть, было похоже, чтоему не хватает воздуха. Витерспун нахмурился и на его лице возникло выражениепокорности судьбе — словно он давно ожидал удара и испытывал облегчение,наконец получив его.

— У этого Гарта, — продолжал Холмс, не замечая состояниясобеседников, — был длинный шрам на руке. Доктор Витерспун, вы не сказали мне,что и у Эймоса Гридли была аналогичная отметина.

— Это не представлялось мне важным, — промямлил медицинскийэксперт.

— Гарт шепелявил, так же как и Гридли. Существует ряддеталей, о которых предпочли умолчать и вы и констебль. Мы с доктором Ватсономдолжны были увидеть тихий симпатичный городок, существующий в гармонии со всеммиром. Он, конечно, таков и есть, но существуют детали, не вписывающиеся в этуидиллическую картинку. Оловянных рудников и туристов давно уже нет,джентльмены. Мы не видим ни возделанных полей, ни работающих фабрик. Какзарабатывают на жизнь местные жители? Улицы ухожены, дома в хорошем состоянии —значит, должен быть источник дохода. И мы знаем его, не правда ли? Этознаменитый затворник Базил Селкирк, эксцентричный миллионер-коллекционер.Сент-Обри — это город Селкирка. Удобно расположен, недалек от Лондона, но тихинеприметен. Маленькое королевство Селкирка, о котором не упомянул ни один извас. Селкирку нужны спокойствие и безмятежность, отсутствие промышленников игородской толпы. Он хочет этого, он платит за это: и вы даете это.

Неожиданно я вспомнил: это же Хассим рассказывал о самыхзнаменитых коллекционерах в мире. Базил Селкирк из Англии был одним из них.Теперь я понял, что привлекло Холмса в Сент-Обри, загородную резиденциюмиллионера. Смерть Гридли была лишь поводом, настоящей же причиной был Селкирк.

Констебль Дэнкерс хотел возразить, но последовал примеруВитерспуна, который явно признал себя пораженным.

— И что же теперь, мистер Холмс? — спросил доктор.

— Мы ведь не совершили никакого преступления, — добавилконстебль.