На нас с Вениамином никто не обращал ни малейшего внимания. Удостоверившись в этом, я тихо сказала:

— Мне нужна твоя помощь, — и посмотрела ему в глаза.

— Говори, Танюх.

— Я знаю этого подонка, который кресло «зарядил». Если ты поможешь, то он отправится куда следует.

— Конечно, помогу. Я же тебе никогда в помощи не отказывал. А уж теперь, когда Федора не стало, и вовсе святое дело убийцу его найти. Даже и не сомневайся, Танюха.

— Вот и хорошо. Возьми ключи от моей квартиры. Когда подпишешь протокол и освободишься, езжай ко мне и жди меня там. Кстати, можешь обед приготовить.

Это, вообще-то, было наглостью с моей стороны. Но мы с Вениамином так давно знаем друг друга, что можно и не церемониться.

Он кивнул и убрал ключи в карман:

— Сооружу что-нибудь.

Прибыли ребята из МЧС. Облачившись в защитные костюмы и вооружившись счетчиками Гейгера, они направились в комнату Венчика.

Разумеется, им пришлось проводить дезактивацию. Радиационный фон сильно превышал предельно допустимую норму. В кресле была пластина из высокоактивного металла.

Пока проводилась дезактивация, стражи порядка разобрались-таки, кому браться за это дело.

Гарик «смилостивился» и заявил коллегам, что дело он «берет». (Еще бы! Кому лишняя звездочка помешает?)

«Жигуленок» отбыл в неизвестном направлении. Я в ту комнату больше — ни ногой. Хватит того, что в доме Ирины Анатольевны некую дозу хапнула. А мне еще хочется внуков понянчить. Правда, лучше чужих… иногда, не слишком часто.

Когда ребята освободились, я подошла к одному из них. На мой взгляд, наиболее податливому.

— Илюша, солнышко, а можно тебя на секундочку? — Я была само обаяние. Уж очень хотелось, чтобы он мне не отказал.

Он вытер пот с лица и шагнул за мной.

— Что, Танечка?

— Илюшенька, а ты не дашь мне напрокат всего на один вечерочек, разумеется, за приличную плату твой счетчик и костюмчик защитный?

— Это еще для какой модели?

— Ну очень надо. Я все верну тебе сегодня же. Клянусь своей непутевой жизнью. И обещаю использовать твое снаряжение с благородной целью.

Парень пожевал губами, размышляя над моей просьбой. Ему понравилась наверняка мысль подзаработать.

— Ну так как, Илюшенька? — И улыбаюсь, и улыбаюсь.

Он махнул рукой и вздохнул:

— Считай, что уговорила. Только имей в виду, что мне еще и делиться придется. Сама понимаешь.

Я кивнула:

— Еще бы мне этого не знать. — И вручила ему деньги.

— Забирай вот этот костюм. Он еще не использованный. А вернешь утром.

Я была на все согласна. Еще бы! Это обеспечивало мне победу.

Теперь я была экипирована полностью. Дело оставалось за малым: за креслом и за правильным поведением господина Мартынова. Теперь можно и с Кобеляном разобраться.

Федора уже увезли. Царствие ему небесное. Жалко мужика. Стражи порядка тоже закончили свою работу.

Венчик теперь около плиты за кока «вышивает». Короче, все на мази.

— Ну, Таня-джан, поехали, слушай, да?

— С удовольствием, Гарик, а то меня, бедненькую, совесть уже замучила.

Папазян насмешливо поцокал языком:

— Вах-вах, какие мы совестливые вдруг стали. С чего бы это? Может, где волчара подох? Садись давай. Времени нет.

Я кивнула и села в «уазик».

* * *

Я пила папазянский чай и выкладывала свои скромные познания. Рассказала ему о своем странном клиенте и его поручении:

— Сначала я была уверена, что его жена к праотцам отправила. Она ведь его единственная наследница. Была. А у частного детектива я выкупила вот это.

Я достала фотографии, где Ирина Губер была изображена с Мартыновым.

Папазян просмотрел материал, скептически хмыкнул и спросил:

— И что же тебя заставило переменить мнение, Танэчка?

— А я поверила ей на слово, во-первых. Она была в шоке, узнав, что ее муж убит. Да тем более еще и с ее помощью.

Папазян вопросительно взглянул на меня:

— Ты же только что сказала, что эта женщина ни при чем.

— В том-то все и дело. Она подсыпала снотворное по просьбе своего любовника, чтобы муж не мешал их милому общению. Мартынов прекрасно знал о свойствах кресла. Это он подослал своего сообщника его подменить. Потом кресло подменили еще раз. А то самое, термоядерное, ты сегодня своими собственными глазами видел. Так-то вот, Гарик.

Я поставила пустую чашку на стол и закурила.

— М-м-да. Звучит убедительно. А как же ты, Таня-джан, про кресло догадалась?

— Секрет фирмы. Все тебе расскажи да покажи. Это уже теперь не имеет значения. Главная наша задача — установить, кто этот тип и что ему было нужно от Губеров.

Брови Гарика взлетели вверх:

— Как же ты, Танэчка, такая дотошная, а имени стервеца не узнала. Не похоже на тебя.

Я решила сыграть обиженную:

— Почему не узнала? Узнала. Антоном его зовут. А фамилию вдова и сама не знала.

Ну не буду же я Папазяну все, что сама знаю, выкладывать. Пускай сам мозгами пошевелит да побегает маленько, пока я дело завершу. А еще лучше вообще его по ложному следу пустить.

— Может, Гарик, тебе того самого детектива потрясти? Вдруг он не все сказал? А? Как думаешь?

Иногда мне приходится разыгрывать из себя глуповатую дамочку, аж самой противно становится. Но мне это всегда приносит определенную пользу.

Гарик кивал, вытянув губы в трубочку. Потом что-то пометил в блокнотике. А я приступила к выполнению самого главного пункта моего плана.

— У меня идея, — радостно произнесла я. Потом, вздохнув, добавила: — Хотя я, может быть, и ошибаюсь.

— Говори, Танэчка. — Гарик оживился.

— Понимаешь, мне кажется, что Губер хранил что-то в сейфе. И это «что-то», возможно, показалось интересным Антону. Тогда все сходится. Может, он по той же причине уговорил Ирину дать мужу снотворное, только в известность ее об этом не поставил. Вы сейф хорошо осмотрели? Ничего из виду не упустили? Как думаешь? Во всяком случае, я бы лично не отказалась его осмотреть. Может, там хоть отпечатки пальцев остались. Или же, к примеру, ворсинка от перчаток…

И я снова обезоруживающе улыбнулась. В глазах Гарика заплясали чертики. Мне почему-то вдруг показалось, что он перестал мне верить. Во всяком случае, догадался, что я чего-то недоговариваю. И это что-то он непременно хотел знать.

Но я была сама наивность.