— Пойдем, — поманила она Чику, по стойке «смирно» дожидавшегося окончания обыска. — Здесь ловить нечего.

Они вышли, и Борис аккуратно запер дверь.

— Надеюсь, хозяева не будут на меня в обиде, — сострил он. — Подбросить тебя до дома?

— Давай.

Приехав домой, Катя сделала крепкого чаю, уселась на диван и принялась думать. Сообщать мужу о находке и привлекать его в качестве помощника она не хотела. С одной стороны, Зорина понимала ребят: не успели отдышаться от Красного, не успели погасить разочарование от сознания, что в деле с обменом и продажей квартир они бессильны что-то сделать, как является она со своими заявлениями. Нет, ей непременно надо найти доказательства, и тогда даже постоянно сердитый в последнее время Игорек Мамонтов не откажет в содействии. Сделав большой глоток, Зорина еще раз включила автоответчик, прослушав какую-то Ирину, умолявшую Рашида не следовать просьбам Евгении.

Определитель высветил номер. Журналистка сразу стала набирать его.

— Институт, вахта, — раздался скрипучий женский голос.

— Ваш ректор назначил мне встречу, — деловым тоном начала девушка. — Подскажите, пожалуйста, как к вам добраться.

Старушка сменила тембр и доброжелательно объяснила, на каком транспорте ехать и где выходить. Катя улыбнулась. В этом институте она уже побывала.

Сокурсницы Евгении Лаковской были настолько яркими внешне и так врезались в память, что журналистка узнала их сразу. Подойдя к стайке беззаботно смеявшихся девушек, она отвела в сторону блондинку и спросила:

— С какой Ирой дружила Женя?

На хорошеньком личике студентки изобразилась работа мысли.

— Вы, кажется, у нас уже были?

— Точно. Как видите, мне нужны новые сведения.

— Ирина Вайдышева. Кстати, вон и она.

Девушка показала наманикюренным пальчиком на миловидную шатенку, беседовавшую с белокурым парнем. Катя, кивнув в знак признательности, направилась к парочке.

— Ирина?

Шатенка облизнула пухленькие губки и уставилась на Зорину.

— Да. А что?

— Я по поводу одной вашей знакомой. Мы можем поговорить наедине?

Красивый юноша состроил капризное выражение.

— Только не долго.

— Ладно.

— Так где мы можем поговорить?

Вайдышева взяла ее под руку.

— Вы ведь насчет Женьки? Пройдемте в аудиторию. Сейчас там никого нет.

Она завела журналистку в пустую комнату.

— Садитесь. Что вы хотите узнать?

Катя достала автоответчик, включила его в розетку и нажала кнопку.

— Это ваше сообщение?

Ирина побледнела:

— Откуда это у вас? Кто вы?

— Я частный детектив.

— Уходите!

Зорина замотала головой:

— Я не уйду, не узнав правды. О чем вы просили Рашида?

Вайдышева задыхалась:

— Что с ним?

— Он убит. Меня наняла мать Евгении. Милиция не хочет заниматься этим делом.

— Зачем это нужно матери?

Журналистка пристально смотрела на нее:

— Она не верит, что Женя покончила с собой, и хочет знать правду, чтобы наказать виновных.

— Женькин муж нашелся?

— Нет.

Ирина нервно ломала пальцы.

— Но почему она не верит в самоубийство?

— А вы верите?

Мертвенная бледность на щеках собеседницы сменилась ярким румянцем.

— Почему вы молчите?

— Не знаю, с чего начать. Мне тоже кажется, что ее убили.

— Подозреваете кого-нибудь?

Студентка хотела что-то ответить, однако в дверь постучали:

— Ирина? Где ты там?

— Мне пора, — подруга Лаковской встала и оправила юбку. — Но я с вами не прощаюсь. В шестнадцать у нас кончаются лекции. Жду вас в кафе «Тюльпан» за углом.

К месту встречи с Вайдышевой Катя подъехала ровно в четыре. Остановив «Жигули» возле стоянки чуть левее центрального входа, она направилась в помещение. «Тюльпан» оказался маленьким недорогим баром для студентов и преподавателей, коротавших время за чашкой чая или кофе. Зорина заказала порцию мороженого и принялась ждать. Ирина появилась через пятнадцать минут. Девушка медленным шагом подошла к столику, где расположилась журналистка, и наклонилась к ней.

— Я тут подумала, — прошептала она, — это не самое лучшее место. У вас есть машина?

Катя кивнула:

— Красные «Жигули» пятой модели на стоянке.

— Выходите и поезжайте по направлению к институту. Я подсяду по дороге.

— Хорошо.

Заглотнув мороженое, чтобы не жалеть заплаченных денег, Зорина сделала так, как сказала студентка. Через пару минут подруга Лаковской уже сидела рядом с ней.

— Вы кого-то боитесь?

— Да, — призналась Ирина. — Если я совершу ошибку, за мою жизнь не дадут и ломаного гроша, — она неожиданно расплакалась, — я не знаю, что мне делать. Мне не нужно было встречаться с вами, и в то же время я устала бояться. Может, вы сможете помочь. Кстати, я вас узнала. Вы ведь известная журналистка Екатерина Зорина.

Катя улыбнулась, однако популярность впервые ее не радовала. Захочет ли девушка говорить откровенно, не страшась возможных статей в газете, поверит ли, что Зорина не собирается их писать, если информаторам угрожает опасность? Ответ Ирины рассеял ее сомнения:

— О вас говорят как о порядочном человеке, — студентка грустно усмехнулась, — естественно, информация конфиденциальна. Вы же не хотите, чтобы завтра меня нашли мертвой?

Журналистка покачала головой:

— Положитесь на меня. Мы найдем выход.

— Тогда давайте поедем куда-нибудь, где нас не увидят.

Зорина вывернула руль, и машина полетела на Объездную.

Рассказ Ирины Вайдышевой.

За пять лет до происшествия.

Стояла жаркая августовская погода. Экзамены прошли, и абитуриенты толпились в вестибюле престижного Института управления, с надеждой разглядывая вывешенные списки с фамилиями. Ирина Вайдышева сразу нашла себя в одном из таких, однако радости не почувствовала. До поступления на бюджет ей не хватило одного балла, и приемная комиссия рекомендовала подавать документы на платное отделение. Это стоило двести долларов в месяц. Таких денег у семьи Ирины не было. Смахивая слезы, она медленно вышла из вестибюля и направилась к скамейке в институтском парке. Это место всегда привлекало ее тишиной и покоем. Маленькие аккуратные скамеечки находились довольно далеко друг от друга, прячась в тени раскидистых еловых лап. Примостившись на одной из них, абитуриентка дала волю слезам. Она не заметила, как к ней подошла белокурая девушка.