— Это не имеет значения. Еще вопросы?

— Евгения была вашей любовницей?

Мамедов пристально посмотрел ей в глаза:

— Вам очень нужно знать?

— Иначе я не сидела бы здесь.

— Что же делать? — Он наигранно схватился за голову. — Мне не хочется отказывать красивой девушке, однако если узнает Сипок, мой поставщик…

Зорина придвинулась к нему.

— Как вы сказали?

Рашид обеими руками зажал рот.

— Не бойтесь, никто не узнает о нашем разговоре. Клянусь вам.

— Клянетесь? — Бледное лицо наркомана порозовело. — Что ж, ладно, но сначала ответьте: у вас есть деньги?

— При чем тут деньги? — искренне удивилась журналистка.

Он усмехнулся:

— О, деньги — это главное в жизни. Неправы те, которые считают, что главное — здоровье. И не смотрите на меня так укоризненно, я имею в виду не только количество доз. Все в этом мире продается и покупается. Мои родители старше вас, а этого, к сожалению, не поняли и собираются унести все бабки с собой в могилу, лишь бы не дать мне. Вот именно, в могилу, — Рашид снова взглянул на гостью. — Теперь о вас. Если вам нужны сведения о жизни и смерти Евгении Лаковской, я могу вам рассказать.

— Можете? — Катя не поверила своему счастью и открыла сумочку, намереваясь достать блокнот. Мамедов остановил ее:

— Во сколько вы оценили бы такие сведения?

— Что? — Зорина выпучила глаза.

— Я не зря спрашивал вас о бабках. Желаете получить информацию, я готов ее продать. Моя цена — триста долларов и ни центом меньше. Если зеленые при вас, можем начать прямо сейчас.

— Но у меня нет таких денег.

Подойдя к девушке, Рашид приподнял ее с табурета:

— Тогда прощайте, прелестная незнакомка.

— Подождите, — Катя отстранила его руку, — а если я вам принесу их через полчаса?

— Тогда и поговорим.

Через минуту журналистка ловила такси. На ее счастье, оно появилось быстро, и, добравшись до дома, она открыла заветную шкатулку, хранившую их с Костей скудные сбережения. «Бедный Костик», — подумала она, укладывая доллары в сумочку. О цифровой камере, мечте обоих, пока придется забыть. Снова поймав такси, она прилетела к Рашиду.

— Принесли? Покажите.

— Я должна знать, стоят ли ваши сведения такой суммы.

— Будьте уверены, стоят.

Глаза парня вдруг расширились от ужаса: он увидел кого-то или что-то за ее спиной. Зориной передался его испуг. Она начала медленно поворачивать голову. Сильная боль в затылке заставила ее потерять сознание.

Очнувшись, Катя прежде всего пощупала затылок и вскрикнула — от удара образовалась большая шишка. Она потянулась к лежащей рядом сумочке: денег не было.

— Рашид! — простонала журналистка, поднимаясь. — Где вы?

Сколько времени она пролежала? Наверное, долго. Во всяком случае, хватило, чтобы наркоман ее ограбил и отправился на поиски дозы.

— Рашид! Вы слышите меня?

В квартире стояла тишина. Разумеется, если Мамедов взял деньги, теперь его ищи-свищи.

— Сволочь!

Она порылась в сумке в поисках мобильного, достала его и принялась набирать номер мужа.

— Пожалуйста, пополните счет.

— Чертовщина!

Зорина решила воспользоваться телефоном Рашида.

«За такую сумму он должен простить этот звонок», — подумала девушка и огляделась в поисках аппарата. Его нигде не было. Значит, в соседней комнате.

Нетвердым шагом Катя направилась в спальню. Открыв пластиковую дверь, она как вкопанная остановилась на пороге. Рашид лежал на полу, заливая паркет кровью из раны на груди. Зорина бросилась к нему, пытаясь нащупать пульс. Вскоре она поняла бесплодность своих попыток: Мамедов был мертв. Девушка снова потеряла сознание.

Примчавшись на место происшествия, Скворцов с Прохоровым осматривали квартиру, пока испуганная и заплаканная Катя вводила их в курс дела.

— Я же говорил: не лезь!

Возмущению Кости не было предела. Пропажу трехсот долларов он воспринял спокойно, однако мысль о том, что его жену могли убить, привела оперативника в состояние, близкое к невменяемости. Петя, стараясь узнать как можно больше по горячим следам, не смущаясь, задавал вопросы:

— Вы уверены, что вас стукнул не Рашид?

— Я не успела развернуться на сто восемьдесят, — раздраженно сказала Зорина.

— Где труп? — послышался голос Павла, входившего в сопровождении Ларисы в квартиру. — Показывайте.

Станислав Михайлович с унылым видом плелся следом.

— Зря приехал, — сказал ему Константин. — Нет здесь никакого трупа.

Глаза журналистки округлились:

— Ты так не шути, — обратилась она к мужу. — Паша, покойник в спальне.

Реплика супруга ее поразила:

— Там никого нет, ребята.

— Ты шутишь?

— Нет, серьезно.

Катя оттолкнула стоявшего на дороге Петю и ринулась в спальню, остановившись на пороге в изумлении: чистый паркетный пол блестел лаком. Мертвеца не было и в помине.

— Ну что? — поинтересовался подошедший Киселев.

Она подняла на него глаза:

— Паша, этого не может быть. Я видела сама.

— Видела что?

— Мертвого Мамедова. Он лежал на полу в луже крови.

Оперативник хмыкнул:

— Куда же он, по-твоему, делся? Ушел своим ходом?

— Этого я не знаю.

Зорина подошла к кровати и тяжело опустилась на нее.

— Вы мне не верите? Откуда в таком случае взялась шишка у меня на голове?

— Слушай, мать, а ты не беременна? — с иронией заметила Лариса. — Тогда все объясняется. Закружилась голова, ты упала и ударилась о край стола. Все остальное — плод воображения.

Катя бросила взгляд на мужа. Она видела: Константин тоже не верит ее словам.

— Ну, спасибо, друзья, — сказала журналистка. — Век не забуду. В таком случае, где же деньги? Может, я вообще разыграла эту комедию, чтобы выудить у супруга триста долларов для своих нужд?

— Успокойся, — Скворцов ласково погладил ее по руке. — Комедия была разыграна, но не тобой. Мамедов с самого начала не собирался ничего рассказывать, а взять у тебя деньги его принуждала наркотическая зависимость. Вот он и решил добиться своего таким экстравагантным способом.