— Тишка — это кто? — спросил между тем. Суданский.

— Этот вот, — пальцем показала Софья. — ТишкаОбморок. Маньяк и убийца. Который похищает танцовщиц и привозит сюда, чтобымучить их. Может быть, их закалывают тут иголками, а может, заливают бетоном,чтобы насладиться их мучениями.

После этой тирады лицо Тишки некрасиво перекосилось. С этимстранным лицом он врастяжку спросил:

— Чего сказала про меня эта хренобобина?

— Чего слышал, — сварливо ответила Софья инеожиданно для самой себя показала ему язык лопаткой.

— Ну, ты, обезьяна Хананай! — рассвирепел тот,вскакивая на ноги и краснея лицом и шеей. — Полегче на поворотах!

— Видели? Видели? Он точно маньяк! — обрадоваласьего вспышке Софья и обратилась к Суданскому, будто бы тот и был генеральнымпрокурором:

— Этот гад уже расправился с одной девушкой. Но ему всемало! Только что в ресторане «Фантомас» подонок выбрал себе новую жертву —танцовщицу группы «Топики» Таню Полейко. Во время выступления он пожирал ееглазами, а когда она уронила с руки браслет, схватил его, точно голодный зверькосточку, поцеловал и спрятал в нагрудный карман рубашки. В левый, —добавила она.

Вся публика, сгрудившаяся в холле, непроизвольно уставиласьна Тишку.

— Так ты чего мне, блин, дело шьешь? — взъярилсятот, хватаясь за карман. Ему никто не ответил, и Тишка внезапнорастерялся. — Да я это… — пожал он плечами, обращаясь тоже почему-токонкретно к Суданскому. — Я просто увидел, у телки с руки цацка упала, даи подобрал…

— Ага! — не отставала Софья. — А потом цацкупоцеловал, поближе к сердцу спрятал да еще карман на пуговку застегнул.

— Да не поцеловал я, в натуре! На зуб попробовал.Золотая или нет. Вот дура чумазая! Если та телка в претензии — я цацку отдам.Подумаешь, велико дело!

— Так вы что, из милиции? — спросил администратор,глядя на Софью с некоторой неуверенностью. — И вам обязательно нужно былоприехать за подозреваемым в наш центр здоровья?

— Центр здоровья? — тупо переспросила та, медленнопрозревая.

— Ну да. Здесь люди отдыхают после работы: массаж,сауна, лечебные процедуры…

— М-м-м… Знаете что? Я не могу разговаривать с вами втаком виде, — сказала Софья, показывая пальцем на свое лицо. — Гдетут у вас можно умыться?

— Первая дверь налево, — администратор махнулрукой в сторону того коридора, по которому она недавно бегала.

— Э! — дернулся Суданский, но Софьяпроигнорировала его возглас и шмыгнула за дверь.

Очутившись в коридоре, она бешеным болидом пролетела все теметры, которые отделяли ее от двери черного хода, выскочила на улицу, сполуоборота завела свой «Фольксваген» и унеслась прочь, истерически визжапокрышками.

Вырулив на Волокодамку, Софья снова поддала газу, и тут-тоее и заловили гибэдэдэшники.

— Боже! — воскликнул тот, который первым подошел к«Фольксвагену». — Что это?

Водительница опустила окошко и высунула в него свое ужасноелицо. Корка из плавленого сыра местами растрескалась, местами обвалилась иприобрела нехороший синеватый цвет. Авантюрное начало, проснувшееся в Софье,заставило ее сказать задушенным голосом:

— Извините за спешку, в больницу еду! Напала ужаснаязараза — нигерийская пузырчатая язва.

— Вы что, недавно из Нигерии?

— Нет, из Белоруссии.

— И?..

— Полагаете, это белорусская пузырчатая язва? Эй, эй,вы того, не надо, не наклоняйтесь близко, мало ли что… Брызну на вас слюной, вытоже весь вспузыритесь!

— Проезжай, — испуганно, отшатнулся милиционер.

«Фольксваген» развратно вильнул задом и помчался дальше.«Только бы добраться до дому! — думала Софья. — Причем раньшеСуданского». Она была почти уверена, что Суданский, сообразив, что она сбежала,бросится за ней в погоню. Но как он ее выследил? И, главное, зачем? Чего он отнее хочет? Каким-то образом разузнал, где она живет…

Ворвавшись в квартиру и запершись на все замки, Софьярухнула на диван и предалась отчаянию. Еще совсем недавно, считанные дни назад,она была со всех сторон положительной замужней женщиной с устроенным бытом.Приличная работа, вялые брачные отношения, скучные выходные — все, как унормальных людей!

И нет, на тебе — подвезла Дымова! Впрочем, все началось спредательства Романа. Конечно, это он во всем виноват!

— Вот гад! — крикнула Софья кошке Федоре, которая,прижав уши к голове, самозабвенно драла когтями кресло. — Если бы Роман несбежал из дому, я бы не стала подвозить Дымова. А не стала бы подвозить, он непопал бы в больницу. Если бы он не попал в больницу, я бы не полезла в егопортфель и никогда бы не узнала, что записано в его дурацком еженедельнике!Кстати! — вдруг спохватилась она. — Куда подевался этот кретинКапустин?

Тут она вспомнила, что выключила свой мобильный, а телефонДымова оставила дома. Может быть, Капустин или даже сам Дымов звонили ей, но немогли поймать? А как бы пригодился сейчас добрый совет! В самом деле — чтоделать с Суданским? Раз уж этот тип привязался, то вряд ли отстанет просто так.Интересно, что у него на уме? Может быть, позвонить ему по телефону и спросить?По телефону не так страшно.

Софья представила, как услышит в трубке голос Суданского, итут же съежилась, точно устрица, на которую выжали лимон. Суданский навевал нанее ужас. Была в этом типе какая-то непреклонность, которая ее пугала.

Софья соскребла с физиономии злосчастный сырок, налилаполную ванну горячей воды с пеной и погрузилась в нее с головой. Кошка Федорапрокралась следом и, прыгнув на уголок ванны, следила за процедурой. Отмывшисьдо блеска, Софья почувствовала себя слабой и беззащитной. Явившись домой, оназадернула все шторы, не оставив и щелочки. Но сейчас вдруг вспомнила прочеловека в пальто с поднятым воротником. Что, если он заберется на балкон,выбьет стекло и прикончит ее каким-нибудь ужасным способом? Нет-нет, она должнавидеть окна! Погасив повсюду свет, Софья разобрала кровать и, усевшись на нее сногами и бездумно пялясь на улицу, съела бутерброд. Кошка Федора залезла впододеяльник и принялась урчать там, словно маленький трактор. Облизнувшись,прежде аккуратная Софья смела крошки прямо на пол и вытерла руки о ночнуюрубашку.

Через пятнадцать минут довольно глупого времяпрепровождениясон осторожно тронул ее за плечо. Софья зевнула, потянулась, после чегоповалилась на подушки и заснула без задних ног.

Разбудила ее оголодавшая Федора, которая гоняла по кухнесвою пустую миску.

— Иду! — крикнула Софья, сползая с кровати. Тутона вспомнила все, что с ней приключилось накануне, и приуныла.