Антон сам не понимал, почему он все больше и больше сердится на Юпитера. Потом предположил, что, должно быть, потому, что теперь начинается новая жизнь, а Юпитер — он из той, из прежней, которая была до гибели матери.

Антон разорвал листки, на которых были записаны фамилии. Так, кто у нас еще остался? Чье поведение стоит рассмотреть?

Да, покойный Скромный. Ведь и он не любил Галину Томскую. И вовсе не случайно его попугай орал: «Дура! Дура!» Все в театре знали, кто имеется в виду. Может быть, все дело в Скромном? Ведь охранник и студент не могли мешать Величаевой. И тем более не мог ей мешать Сафьянов, если, конечно, допустить, что отрава предназначалась ему. Величаева ведь не была в ссоре с Мих-Михом. Даже наоборот, после смерти Томской Анастасия Макаровна вполне могла хотя бы отчасти сблизиться с премьером. Нет, это не Величаева и не Юпитер-Ганимед сняли с пальца умершей Томской обручальное кольцо.

Антон снова и снова перекладывал бумажные полоски. Нет, нет, нет. А если съездить и посоветоваться к отцу? И вдруг Антона осенило. Он даже удивился, как это он раньше не догадывался. Ведь все четыре смерти могли быть выгодны именно отцу. Например, мать он убил из ревности. А Скромный? Но ведь Скромный не давал Виталику ролей. А Сафьянов? Как же, Сафьянов был любовником Галины. А студент? Но тут все понятно, студент просто съел то, что не ему предназначалось. А охранник? Что же, и здесь прослеживается логика. Охранник мог быть случайным свидетелем или даже соучастником, который потом не поладил с отцом. И вот Виталик нарочно толкает его под пули. Молочкова все рассказала Антону, нарочно позвонив ему. А откуда Вера все знает? Потому что она — любовница Сафьянова? Но Сафьянову то зачем делиться с балериной щекотливой информацией? Нет, это не Сафьянов проинформировал Молочкову. А кто? После смерти Томской формальной королевой Большого сделалась, конечно, примадонна Величаева, а вот фактической, разумеется, Молочкова, ведь все-таки она любовница премьера, а не Величаева. А что, если убийца не отец и убийства продолжатся? Тогда следующими жертвами должны стать Величаева и Молочкова, то есть или та, или другая. Нет, сначала надо съездить к отцу. Антон самонадеянно решил, что выведает у отца все, что следует.

Антон сел в машину. Вдруг ему пришло в голову, что надо взять спрятанный пистолет и бросить в реку. Да, так надежнее. Но дом на пустыре выглядел так, будто в него попала бомба. По иронии судьбы, только печка торчала одиноко. Антон сунул руку в топку. Получается, что за ним следили. Он напряженно оглянулся. Мимо «Ягуара» проезжали редкие автомобили. Было пустынно. Кто же тогда следил за ним? Тогда, когда он прятал пистолет. А если это и был убийца? И теперь он будет убивать оружием, принадлежащим Антону. А трупы повесят на Антона.

Да, времени оставалось не так много. Антон взбежал по ступенькам. Позвонил. Никто не откликался. Антон толкнул дверь. Дверь подалась. Она не была заперта. Антон громко позвал отца. Никто не откликался. Антон заметил, что кто-то рылся в отцовских книгах, швыряя их как попало на пол. Антон побежал на кухню. Отец навалился грудью на стол. Рядом — склянка с синильной кислотой.

— Папа! — крикнул Антон.

Отец с трудом поднял голову и посмотрел на сына мутным взглядом. Ему явно было трудно говорить, но он все-таки произнес:

— Ты... Ты видел его?

Не обращая внимания на эти слова, Антон схватил отца под мышки и потащил в ванную, где сунул под холодный душ.

— Ты что, утопить меня хочешь? — хрипел Виталик.

Антон энергично растер лицо отца махровым полотенцем, вытер ему голову. Спустя несколько минут Виталик уже снова сидел в кухне на стуле у стола.

— Ты видел? Видел? — спрашивал он сына. — Бедная моя, отмучилась. А этого Сафьянова я убью.

Антон понял, что отец говорит о матери. Отец вдруг поднялся, вынул из-под стола пыльную бутылку водки, а из буфета достал сало.

— Отец, не надо больше пить.

— Пусти! — Виталик быстро выпил прямо из горлышка и закусил салом.

Отец принялся многословно рассуждать о любовниках матери. Он успел назвать множество имен и фамилий, часть из которых не была знакома Антону. Но особенно, конечно же, досталось Сафьянову и Тимошенкову. За этого последнего Антон попробовал заступиться:

— Тимошенков относился к матери бескорыстно. Он не был ее любовником. На него можно положиться.

— Да ну, — отец снова выпил. — Упокой, господи, душу грешной рабы твоей Галины.

Отец перекрестился. Антону внезапно почудилось, будто кто-то подкрадывается к двери. Кто-то потоптался у порога и быстро ушел. Антон бросился на лестничную площадку. Никого не было.

На кухне отец снова бессмысленно повторял:

— Ты видел его? Видел?

Антон решил, что эти слова — бред пьяного и отчаявшегося человека.

— Папа, ляг, тебе надо отдохнуть.

Антон снова подхватил отца подмышки,

потащил в комнату, взгромоздил на софу, стащил с отяжелевших ног ботинки. Отцовские носки пахли отвратительно. Виталик совершенно не следил за собой.

Антон вернулся на кухню, вылил остатки водки в раковину, бросил в мусорное ведро пустые бутылки. Только сейчас он заметил на столе рассыпанные веером фотографии. Антон пригляделся. На каждой фотографии запечатлена была мать с каким-нибудь мужчиной.

Антон прикрыл дверь и побежал по лестнице. У подъезда он поднял голову. За стеклом кухонного окна виден был человек, но это был не отец!

Антон кинулся наверх. Отец снова сидел за кухонным столом. Он был один.

— Почему ты встал? — спросил Антон.

Отец ничего не ответил и лег головой на стол.

Антон снова очутился внизу. Но «Ягуар» никак не хотел заводиться. Антон крутил ключ зажигания и в итоге окончательно посадил аккумулятор. Наверно, надо было вызывать эвакуатор. Антон позвонил в сервисную службу. Ему посоветовали отыскать ближайший автомагазин и попробовать поменять аккумулятор самостоятельно. Антон немного побаивался, как бы подобная процедура не оказалась смертельной для иномарки. Но все же он осведомился у нескольких прохожих, где здесь ближайшая автолавка. Ему объяснили. Время было позднее, стоило поспешить. В автолавке он купил аккумулятор и потащил к своей машине. У подъезда стоял милицейский «уазик». Антон насторожился. Не был ли связан приезд милиции с отцом?

Антон подошел к своей машине, поднял капот, снял защитный чехол и поменял аккумулятор. Потом снова посмотрел на окна отцовской квартиры. Занавесок не было, отчетливо были видны фигуры расхаживающих по комнате и кухне людей. Антон решил не уезжать,