— Полундра-а-а! — крикнул Кравченко. Он в свое время служил в морпехах.

Так или иначе — мы его прекрасно поняли. Дружинники, которые были на улице, занимали позиции за мешками с песком, выставляли автоматы в амбразуры бетонных укрытий. Из пакгауза выбегали бойцы отдыхающего десятка.

Кравченко взмахнул жезлом с катафотом на конце, призывая машину остановиться. Мы с Шифером стояли рядом с ним, в качестве силовой поддержки, снага во главе со Зборовским уже готовились выкинуть на проезжую часть ленту с шипами — уж больно борзо и лихо давил на газ водитель белой электрической колесницы. Хотя в электрической машине — какой газ? В любом случае, я до последнего гадал — остановиться или так и проскочить арку сканера?

Стоило только мощному рылу авто продвинуться на пару сантиметров за сканер — арка замигала огоньками как новогодняя гирлянда, заверещала сигналка — от машины фонило магией.

— А й-о-о-оп… — снага швырнули ленту, мужики приложились к автоматам и уже вот-вот мог разразиться ад, но — благоразумие у водителя возобладало и псевдо-крайслер остановился в самый последний момент.

— Подойдем? — кивнул нам Кравченко.

Он знал, что я — нулевка, и что у Шифера под бушлатом какая-то невероятная гномская кираса, чуть ли не с Магнитки. По сранвнению со снага в ватниках мы оба были куда как хорошо защищены! Пока наша троица шагала в сторону машины, оттуда уже полезли водитель и пассажиры. Очень характерные и очень пугающие пассажиры, если честно!

Честно говоря, последнее, что я ожидал увидеть — это троих бесовых черных уруков в меховых безрукавках и кожаных штанах. Уруки — это всегда беда. Дас ист катастроф, как сказала бы Ингрида Клаусовна. Она бы еще добавила про бледный вид, точно.

Каждый из этих чудовищно здоровенных диких молодчиков — настоящий Конан Варвар и кхал Дрого под одной обложкой. Мощные, как удар молотом по черепу и резкие, как свист серпа у тестикул. На шеях их побрякивали ожерелья из клыков, амулетов и, кажется, сушеных пальцев, кудлатые черные гривы развевались на морозном ветру, на запястьях красовались широкие бронзовые браслеты, а высокие сапоги типа байкерских оставляли в снегу обочины глубокие следы. Еще бы! Эти гиганты весили каждый по полтора центнера, не меньше, и росточком их Боженька наградил соответствующим — явно более двух метров… Да и физиономии у них выглядели, прямо скажем, преестественно!

Дяденька в красивом белом пальто на их фоне явно терялся. Нормальный в целом был дяденька — лет тридцати пяти, ухоженный, даже красивый, но — нервный. Почему нервный? Так у него глаз дергался, и пальцами он постоянно шевелил. Я моргнул — и одними губами ругнулся: это был маг! Эфир вокруг него так и бурлил! «Штось калдует!» — сказала бы баба Тома.

Уруки остановились, пропуская его вперед и обозначая главенство мага. Скорее всего, звероватые ребята подрабатывали наемниками-телохранителями — вон как глумливо скалились и перемигивались. Будь он их взаправдашним лидером, силу которого эти самые страшные из орков признают — спрятали бы свои оскалы куда подальше.

Их только и исключительно денежная, а не идейная заинтересованность немного упрощала дело, но не очень.

— Это что за произвол? — дядечка в изящном белом пальто сунул руки в карманы. — Какое вы право имеете…

— Добровольная Народная Дружина Вышемирского уезда, командир группы Кравченко, — ничтоже сумняшеся откликнулся Кравченко и взмахнул жезлом. — Решением Земского собрания у нас объявлено чрезвычайное положение в связи с ухудшением криминогенной обстановки и увеличением числа магпреступлений. У меня имеется приказ за подписью предводителя — досматривать все машины, при обнаружении магов и магфона — регистрировать фамилию-имя-отчество, цель визита в Вышемир и предлагать добровольно перевести идентификационный браслет в режим передачи геолокационных данных с целью установления…

— Так! — перебил Кравченку маг. — Во-первых — обращайся ко мне ваша милость, я — аристократ. Во-вторых — у меня в Вышемире дело личного характера, и ни перед кем я за это отчитываться не собираюсь, и в-третих…

Он снова пошевелил пальцами, потом — глянул на уруков и закончил:

— … в-третьих, вы не сможете мне помешать. Да и не захотите.

Кравченко шагнул назад и махнул рукой. Заклацали затворы автоматов, уруки ощерились — в их руках быстро, как по мановению волшебной палочки появились страшные орочьи мечи — карды, те самые, похожие на кочерги, с зубом.

Обстановка накалилась. Бес его знает, двадцать автоматов против трех уруков и одного мага — этого хватит или нет? Без потерь с нашей стороны — точно не хватит… Я видел, как воюет Бахар Двухголовый, я представлял себе возможности магов — и потому шагнул вперед, закинув автомат за спину.

— Разрешите вас на пару слов, ваша милость? — проговорил я максимально вежливо. — Будьте так любезны. Есть один нюанс…

Его милость поднял бровь. Мое обходительно обращение понравилось ему гораздо больше, чем сытое металлическое клацанье затворов. Он даже сделал некий успокоительный жест своим охранникам, так что они слегка расслабились, не переставая при этом пучить на нас свои бельмища. Я шагнул к нему близко-близко. Маг выжидающе смотрел на меня.

— Нынче у нас настали такие времена… — начал говорить я тоном былинного сказителя. — Такие времена, что дела личного характера в Вышемире у всякого неизвестного местным властям мага представляют опасность для общества, и ежели такой маг на сотрудничество не идет — то за ним начинают следить весьма пристально…

— Вы мне угрожаете? — искренне удивился маг. — Мещане угрожают полноценному магу? Вы знаете, кто я?

— Нет, но очень хотим узнать, ваша милость. Назовите вашу без сомнения благородную фамилию, ваше не менее благородное имя и весьма достойное отчество, и цель визита. Или — сворачивайте на тракт и езжайте куда угодно…

— Ты еще не понял, господин хороший? Я не собираюсь! И никто из вас не сможет…

И тут я — цап! — и ухватил его за запястье.

— Однако, смогу, — говорю. — И захочу.

Его лицо вдруг подернулось странной рябью, черты поплыли, стали трансформироваться, менять форму… Выглядело это очень странно, но руку я его не выпускал. Вдруг его физиономия точь-в-точь скопировала мою:

— Однако! — проговорил рыжебородый молодой мужчина с нехорошим прищуром. — На случай встречи с нулевками и тому подобными типами я и взял с собой друзей.

Я понятия не имел, что за существо сейчас ухватил за руку, но в голову приходили в первую очередь допплеры Сапковского — метаморфы, которые могли