логотипами «Паст-Крайма», дети держали красные воздушные шарики с черным силуэтом жертвы. Кто-то сидел в цифровых станциях, надев визоры; другие красовались в костюмах самых безумных преступников в истории, как на Хэллоуин. Тем не менее небольшое количество посетителей придавало парку пустоватый вид, делая его похожим на торговые центры в пандемию 2020 года.

– Это затишье перед бурей, – сказал Уайетт. – Когда выйдет Инферно, тут яблоку негде будет упасть.

– Могу себе представить, во сколько Лейку обошлось пригласить на запуск тысячи человек, – заметила Кэсси. – Одни авиабилеты, наверное, стоили миллионы долларов.

Уайетт рассмеялся.

– Пока это не влияет на мою зарплату, предпочитаю прятать голову в песок.

– А что это за здание вон там? – спросила Эли, указывая на сравнительно небольшую, но все равно массивную постройку к северу от них. Она походила на цельный стальной куб высотой около десяти метров и, единственная в парке, не была украшена.

– Это отдел разработки и программирования, – сказал Уайетт. – Там-то и творится настоящая магия.

– А нам туда можно? – прищурилась Эли.

– Ни в коем случае.

– Пожалуйста!

– Это не экскурсия, – твердо сказал Уайетт, давая понять, что шутки закончились. – Мистер Лейк велел мне доставить вас в корпус Банди и никуда больше. Ради вашей собственной безопасности.

– Мы пришли не развлекаться, – напомнила девочке Кэсси. Лифт уже тормозил. – Время – это роскошь, которая нам недоступна. Мне надо поговорить с Криспином – мистером Лейком – как можно скорее. От этого могут зависеть тысячи жизней.

– Самое время.

Кэсси узнала этот голос. Двери лифта бесшумно открылись. На красном ковровом покрытии, ожидая их прибытия, стоял сам Криспин Лейк.

Глава 10

Двадцать девять часов девятнадцать минут до запуска

Лейк прошествовал к ним – именно прошествовал, как царственная особа по красной дорожке. Его движения были плавными, а походка такой легкой, что казалось, будто он скользит, не касаясь земли.

Лейк был высокий, под два метра, стройный, но не худой, словно легкоатлет. На нем была красная спортивная куртка поверх черной рубашки, застегнутой под самое горло – цвета «Паст-Крайма», заметила Кэсси, – темно-синие джинсы и тяжелые военные ботинки.

У него были подбритые виски с легкой сединой в темных волосах, а на макушке – осветленный вихор, несколько прядей которого спадали на левую бровь. Короткая бородка была тщательно подстрижена, карие глаза внимательно смотрели через очки в проволочной оправе. Кэсси показалось одновременно немного странным, но и симпатичным, что Криспин Лейк, основатель крупнейшей за последние полвека развлекательной компании, сделавшей его мультимиллиардером, не стал делать операцию или вживлять мозговые импланты, предпочтя им старые добрые очки.

– Мистер Лейк, – поздоровалась она. – Спасибо, что согласились с нами встретиться.

– Миссис Уэст, – кивнул Лейк. Он говорил глубоким густым баритоном, как будто предназначенным для другого человека, крупнее. – Я всегда надеялся, что однажды мы с вами увидимся лично. Скажу честно: до сегодняшнего дня мне казалось, это вряд ли произойдет.

– Я тоже всегда надеялась встретиться лично. Хотя и при других обстоятельствах.

Кэсси протянула Лейку руку, но он своей не подал.

– Я не жму рук. Пожалуйста, не обижайтесь. У нас тут самая совершенная в мире система удаления бактерий и вирусов, но я все равно предпочитаю беречься. Соблюдение дистанции – лучший способ защиты, и всегда будет. А я, между прочим, собираюсь жить вечно.

Кэсси не поняла, шутит он или говорит серьезно. Как будто прочитав ее мысли, Уайетт вставил:

– Это не шутка. Я работаю с Криспином уже двадцать лет и ни разу не пожал ему руки.

– Когда будешь выходить на пенсию, Морис, мы вернемся к этому вопросу, – улыбнулся Лейк. Потом повернулся к Эли: – А вы, наверное, мисс Миллер?

– Эли, – ответила она.

– Эли, – повторил Криспин. – Рад познакомиться. И соболезную твоей утрате.

– Спасибо, – сказала Эли негромко. Потом наморщила нос: – А чем это пахнет?

– Рад, что ты заметила, – сказал Лейк. – Это «Блут», наши первые духи. Унисекс.

– Похоже на…

– Кровь?[18] – поинтересовался Лейк. – О да. С оттенками апельсина. Кровь и цитрусовые вместе дают отличный аромат. Итак, я понимаю, что это не визит вежливости. Судя по тому, что мне сообщила миссис Уэст, многое поставлено на карту. Поэтому прошу, следуйте за мной.

Лейк повел их по длинному коридору, украшенному росписями со знаменитыми преступлениями и преступниками, которым посвящались симуляторы «Паст-Крайма»: Причард Хоутон, похитивший свою восьмилетнюю племянницу Лили и убедивший ее в том, что он – ее отец, и девять лет избегавший правосудия; Люциус Уорд, или Змей из Саскатуна; Рафаэлло Филипаччи, Иезекиль Мунсон[19] и другие. В самом конце коридора была фреска, заставившая Кэсси замереть на месте. Она знала, что это произойдет. Знала, что он там будет. Но все равно у нее перехватило дыхание.

Со стены на нее смотрело изображение Харриса Уэста в полный рост. Снимок сделали на свадьбе их друзей за десять лет до Инферно, когда они с Кэсси только встречались. Она прекрасно помнила тот вечер, потому что перебрала тогда с шардоне и решила, что свадебный прием – отличное место и момент, чтобы сказать Харрису: она готова к переходу на следующий этап. Кэсси понятия не имела, что он уже начал выбирать кольца и что через месяц состоится их помолвка.

Он выглядел таким юным и красивым в своем смокинге – во времена, когда свадьбы еще посещали лично, с улыбкой от уха до уха, заставившей ее сердце затрепетать в груди при их первой встрече в очаровательном книжном магазинчике на Бэрроу-стрит. Что-то тогда подтолкнуло ее заговорить с этим парнем, чтобы, если разговор ни к чему и не приведет – как она думала, – ей хотя бы не пришлось потом жалеть, что она не попыталась.

Он спросил, не порекомендует ли она книгу для шестилетней девочки. Сердце Кэсси упало – она решила, он выбирает книгу для дочери, – но Харрис, наверное, прочитал ее мысли, потому что с улыбкой объяснил: книга для его племянницы. Кэсси постаралась не показать, какое облегчение испытала, и повела его в детский отдел, а там взяла с полки три книги про Сэди и Скаута из серии, которую в детстве обожала. Она проводила Харриса до кассы, а тот, заплатив, поблагодарил ее от имени племянницы и предложил выпить вместе кофе. Никогда в жизни она не соглашалась на предложения так быстро – если, конечно, не считать того дня, когда Харрис встал на одно колено и протянул ей колечко с бриллиантом в 0,2 карата, которое до сих пор казалось ей самой прекрасной вещью на свете.

И вот теперь изображение Харриса использовалось в качестве рекламы для огромной лжи и демонстрировало миллионам, что мужчина, которого она любила, был чудовищем. Она повернулась к Лейку, заставляя себя дышать ровно, чтобы не выдать охвативших ее чувств.

– Вы ошибаетесь насчет него, – сказала Кэсси. – Все ошибаются.

Лейк вздохнул и глянул на свои часы.

– Вы за этим