физического и психического состояния супруги президента. После происшествия миссис Линкольн страдала от мигреней и приступов депрессии, становившихся со временем все тяжелее. Беспокойство Авраама Линкольна насчет физического и ментального состояния жены в ночь убийства небеспочвенно. После смерти мужа и трех из их четверых детей Мэри Тодд Линкольн пыталась покончить с собой и попала на лечение в Белвью. Перенеся травму позвоночника и став объектом ожесточенной критики, Мэри Тодд Линкольн скончалась в доме своей сестры пятнадцатого июля восемьдесят второго года.

Неудивительно, что Линкольн беспокоился, – подумала Кэсси. Женщине, в чьем теле она временно оказалась, предстояло еще несколько десятилетий боли.

На подходе к театру Кэсси увидела, как у дверей неосвещенного особняка загорелись факелы. Шестеро солдат подняли винтовки на плечо и салютовали Президенту. Линкольн ответил им таким же салютом – хоть это и далось ему с трудом. Сама не понимая, как такое возможно, Кэсси испытывала искреннее сочувствие к этому человеку. Она знала, что симуляция обманывает ее, внушая, что она находится рядом с Авраамом Линкольном, а не просто с набором данным, создающим у нее в мозгу идеальную иллюзию. Тем не менее при каждом шаге она слышала, как его подошвы стучат о камень и как тяжело он дышит, со свистом втягивая в легкие воздух. Кэсси не могла не поражаться совершенству детища Криспина Лейка.

Стоило им ступить в фойе театра, как юноша-капельдинер подошел и застенчиво подал Линкольну программку.

– Простите, мистер президент, – сказал он нервозно. – Спектакль уже начался.

– О, мне кажется, ради нас они его прервут, – ответил Линкольн, похлопав юношу по плечу.

– Можно мне посмотреть? – спросила Кэсси, указывая на программку.

– Конечно, – ответил Линкольн, протягивая брошюру ей.

Пьеса называлась «Наш американский кузен». Имя Лора Кини было набрано крупным шрифтом прямо на обложке. Это была ведущая актриса, и публика пришла на нее. Ниже шли имена Джон Дайетт и Гарри Хоук. Кэсси полистала программку, пока капельдинер вел их наверх.

Стоило им показаться в президентской ложе, как представление прервалось. Актеры вышли на авансцену, а оркестр заиграл «Салют командиру». Большинство зрителей повставали с мест и повернулись посмотреть на Линкольна, приветствуя его аплодисментами и восторженными возгласами. Некоторые, однако, остались сидеть, меча в президента злобные взгляды. Кэсси гадала, сколько людей в зале поступили бы так же, как Джон Уилкс Бут, представься им такая возможность.

Наконец музыка утихла и спектакль продолжился. Линкольн придвинул для Кэсси стул, повернув его лицом к сцене. Сам он сел в кресло-качалку рядом с ней. Она взяла его за руку и пожала, нащупав пальцем торчащие костяшки и изумляясь тому, насколько они реалистичные.

– Осторожней, дорогая, не так сильно. Временами мне кажется, мои кости такие хрупкие, что вот-вот рассыплются.

Удивительно было не только то, каким реальным все ощущалось, но и то, как Линкольн реагировал на нее. Его ответы не были запрограммированы. Виртуалы в симе специально создавались так, чтобы откликаться на действия участников.

Майор Рэтбоун и Клара Харрис сидели за ними, вытянув шеи, чтобы лучше видеть сцену. Президентскую ложу обрамляли американские флаги. С потолка свисали огромные желтые полотнища, которые перед спектаклем отодвинули к стенам.

В президентской ложе не было ни капельдинеров, ни охраны. Кэсси знала, что должно произойти, и поражалась почти полному отсутствию мер безопасности. Через пару минут Линкольн, Рэтбоун и мисс Харрис уже внимательно следили за сюжетом, нимало не встревоженные тем, что никто их не охраняет.

Кэсси почувствовала, что потеет. Провела ладонью по шее и, к своему удивлению, нащупала влагу. Она понятия не имела, происходит это с ней в реальной жизни или потеет только каст Мэри Тодд Линкольн в симе. В тот момент они были единым целым. Ее сердце стучало как барабан. Судьбоносный момент приближался. Надо ли ей что-то сказать? Что-то сделать? Или просто смотреть, как будет совершаться преступление?

Кэсси посмотрела на сцену, пытаясь сосредоточиться на спектакле. Один из актеров сказал:

– Кажется, я достаточно тебя знаю, чтобы не поддаться на твои уклевки, старый хитрюга!

Кэсси знать не знала, что это за «уклевки» такие, но весь театр, включая Линкольна, расхохотался в голос.

А потом она услышала это. Тихий скрип у них за спинами. Дверь в президентскую ложу приоткрылась. Она задержала дыхание. Кэсси знала, кто это и зачем он здесь. Ни Линкольн, ни Рэтбоун или Харрис не пошевелились. Это происходило – прямо сейчас. Прямо как в учебниках истории. Все должно было случиться быстро. За какие-то секунды одной-единственной пуле предстояло решить судьбу страны.

Она вспомнила сообщение от Криспина Лейка, предшествовавшее входу в сим:

Вы можете стать очевидцем истории – Зрителем, или изменить ее по своему желанию – в роли Участника.

Кэсси была Зрителем, когда ее собственная жизнь сгорала в пожаре. Она знала, что ей делать. В конце концов, зачем еще она летит в «Паст-Крайм», как не за тем, чтобы изменить будущее?

– На пол! – крикнула она, изо всех сил толкнув Линкольна. Несмотря на высокий рост, он был стар и хрупок, да к тому же не ожидал внезапного толчка. Президент со стуком повалился с кресла. Кэсси услышала громкий хлопок у себя над левым плечом. От перил ложи отскочила щепка и ударила ей в щеку.

Кэсси оглянулась и увидела мужчину за облачком порохового дыма. У него были темные вьющиеся волосы и пышные усы. Шокированный, он непроизвольно распахнул рот. В руке мужчина держал небольшой пистолет, направленный туда, где мгновение назад была голова Линкольна.

Джон Уилкс Бут. Чуть ли не самый печально знаменитый убийца в истории США. Он не ожидал, что промахнется.

Бут быстро сунул руку в карман за новой пулей.

Майор Рэтбоун не колебался: вскочив со стула, он кинулся на Бута, толкнув его плечом в грудь. Они сцепились; Клара Харрис закричала. Спектакль прервался; зрительный зал встал, обеспокоенный возней в президентской ложе.

Кэсси увидела блеск металла – это Бут выхватил из ножен кинжал. Он занес его над Рэтбоуном, готовясь перерезать майору горло, но тут тяжелый ботинок ударил Бута по бедру. Убийца упал на спину, хватая ртом воздух, но кинжала не выпустил. Ботинок опустился Буту на ладонь. Раздался хруст.

Кэсси услышала, как ломаются кости несостоявшегося убийцы. Бут взвыл от боли и уронил кинжал. Линкольн стоял над ним, занеся ногу над его рукой. Он наклонился, поднял кинжал и отбросил в сторону.

С полдюжины вооруженных мужчин ворвались в двери. Они подняли Бута на ноги и поволокли его из ложи. Бут громко стонал от боли и гнева.

– Президент! – выкрикнул актер со сцены. – Президент остановил убийцу!

Толпа взорвалась многоголосым гулом; Линкольн так и стоял, не зная, что ему делать. Тяжело дыша, он уставился на Кэсси глазами, полными растерянности и адреналина.

– Мэри, – прошептал он. – Ты только что спасла мне жизнь. Но откуда ты…

– Женская