Еще утром у меня была надежда и шанс вернутьсяв Россию, а сейчас ничего этого нет. Я думала, что все мои неприятностиподходят к концу, а они, оказывается, только начинаются.

— Не думай об этом.

— А о чем мне еще думать?

— О чем?

Галина посмотрела на меня игривым взглядом и,лукаво мне подмигнув, направилась к холодильнику. В ее руке очутилась бутылкасоветского шампанского. Посмотрев на этикетку, я тихонько присвистнула.

— Что это?

— Шампанское. Разве не видишь?

— Вижу. Но ведь оно советское!

— Понятное дело, не американское.

— А откуда в Штатах советское шампанское?

— Это я из России привезла. Думала, открою поособо торжественному случаю.

— А ты считаешь, что сейчас торжественныйслучай?

— Еще какой!

Беззвучно открыв бутылку, Галина разлилашампанское по бокалам.

— За что пьем? — спросила я кокетливо.

— За тебя.

— За меня?!

— За тебя.

— И за что же мне выпала такая честь?

— За то, что ты замечательная, красиваяженщина. А еще, ты очень хорошая мать.

Услышав последние слова, чуть было неопрокинула бокал шампанского на себя. Сделав пару глотков, я поставила бокал напол. Галина потянулась к моим губам. Положив руки на мои бедра, она притянуламеня к себе и прошептала вкрадчивым голосом:

— Не думай о плохом. Не бывает таких проблем,которые нельзя решить. Я думаю, что мы справимся.

Я всмотрелась в ее лицо. Никогда в жизни я невидела лица оживленнее и выразительнее, чем это. Никогда. Оно было необычайноволнующее. В нем сочетались жестокость и чувственность. Я и представить себе немогла, что такое сочетание может производить ошеломляющее впечатление.

Галина смотрела на меня своими огромнымиголубыми глазами, и я поняла, как сильно она любит меня. Ее нежные умелые рукидоводили меня до экстаза, заставляли испытывать сумасшедшее наслаждение… Япотеряла рассудок, хотелось кричать… Я не думала и не хотела думать о том, чтов данный момент я отдаюсь не мужчине, а я отдаюсь женщине, в каждом поступкекоторой, в каждом действии чувствовалось самое настоящее мужское начало.

С бешеной скоростью неслась по моим жиламкровь. Тело дрожало, я была не в силах вымолвить ни слова. Временами мнеказалось, что мое сердце просто останавливалось, а потом начинало бешеноколотиться. В который раз Галина притянула мое лицо к себе и поцеловала так,как целуют лицо любимой женщины после долгой разлуки. Этот поцелуй был долгим истрастным… Мне показалось, что он длился целую вечность. Она изучала мой ротсвоими губами, я чувствовала настоящую мужскую и какую-то неземную страсть.Никогда, ни разу в жизни меня никто так не целовал. Бесконечная, излучающая жарнежность. Я словно утратила чувство времени и чувство реальности. Я ничего неощущала вокруг. Ничего, кроме ее тела. Мне показалось, что еще немного изагорится все вокруг нас. Это будет настоящий пожар. Пожар наших сердец и пожарнашей всепоглощающей страсти. Страсть заполонила нас обеих, мы стализаложниками ее пленительного света.

Не удержавшись, я прогнулась под Галиной игромко застонала. Мне захотелось, чтобы это обладание было полным и в мое лоноворвалось самое настоящее мужское естество. В который раз Галина уловила моежелание и резко оторвалась от моих губ. Наши взгляды встретились, и я увидела вее глазах неподдельную боль.

— Я обязательно сделаю операцию, — прошепталаона, скрывая слезы. — Я обязательно стану мужчиной. Вот увидишь. Я сделаю все,что от меня требуется. Если бы я только знала, что когда-нибудь тебя встречу!Если бы я знала… Но ведь я даже не могла предположить.

— Не думай об этом.

Я почувствовала, что у меня перехватилодыхание и я уже не могла остановить этот сумасшедший танец плоти. Я ощутилатяжелое дыхание моей партнерши и то, как меня затопила новая волна чувств. Ядрожала, словно осиновый листок, а Галин язык все трогал и трогал мое тело.

Мне хотелось сказать Галине что-то приятное,но я не могла, потому что у меня просто не было сил. Она боготворила меня так,как мужчина боготворит женщину, и ласкала меня так, как ласкают друг другасамые искренние и неподдельные любовники. А затем наступил пик блаженства. Моетело запульсировало, и от остроты ощущений я чуть было не потеряла сознание.Потом, после нескольких мощных оргазмов, наступило забытье.

Эта ночь останется навсегда в моей памяти.

Ранним утром я проснулась от плача малышки инакормила ее. Галина, пожелав мне приятного дня, уехала в город, чтобыпоговорить с так называемыми нужными людьми. При воспоминании о прошедшей ночия мучительно краснела и ничего не могла с этим поделать. Порой мне казалось,что все это только приснилось, но мое сердце бешено колотилось, и я в которыйраз думала о том, что обманываю себя. Я и не могла понять, какое состояние яиспытываю в данную минуту. То ли великое счастье, то ли ужасную агонию души.Мне хотелось верить, что я испытываю к Галине чувства, которые значат намногобольше, чем обычная женская дружба, но в глубине души понимала, что этовсего-навсего благодарность за то, что она для меня сделала, приняв участие вмоей судьбе.

Прошло Несколько часов. Галина невозвращалась. Когда кого-то ждешь, время тянется необычайно медленно. Я немногоперекусила и без конца поглядывала на часы. Нервы были на пределе, и я ничегоне могла с этим поделать. Ничего. Из окна была хорошо видна шумная улица.Куда-то спешащие люди… Разноцветная реклама… Пестрые иномарки… Скоро наступитвечер, сядет солнце, город быстро заполнят сумерки… Меня терзали противоречивыечувства и страх перед тем, что я останусь одна в четырех стенах. С каждойминутой меня все больше и больше охватывала паника. Я осознавала, что мне нельзянервничать, потому что как только я начинаю нервничать, Динулька тут жеворочается, начинает беспокоиться.

Галина не вернется, я не должна распускаться,я решусь на все ради дочки. А может, я просто нетерпелива и тороплю события.