— Сами справимся.

— Тогда я поехала домой. Придется ловитьпопутку.

Вероника пожала мне руку и прошептала сквозьслезы:

— Спасибо.

— За что?

— За то, что спасли мне жизнь. Если бы не вы…

— Все произошло случайно. Ведь мы мог ли иопоздать…

— Еще раз спасибо.

Вероника вытерла слезы и направилась в сторонушоссе. Я не удержалась и крикнул; ей вслед:

— Ты только ничего не рассказывай Льву?

— Не беспокойся! Я за женскую солидарность.

Как только ее точеная фигурка растворилась вночи, я направилась к лесу. Странно, но еще совсем недавно я страшно бояласьтемноты и чувствовала, как замирает мое сердце при любом шорохе, доносящемся изглубины ночи, а теперь… Я шла уверенной походкой и думала только о том, чтобымы не потеряли драгоценное время впустую. Мы должны найти эти двадцать тысячдолларов и распорядиться ими так, чтобы я смогла благополучно вернуться народину. Увидев у ямы изрядно вспотевшую Галину, я тут же забрала у нее лопату:

— Передохни. Я покопаю.

Галина кивнула, присела на корточки и полезлав карман за сигаретой.

— Тут что-то второй лопаты не было, — заметилаона и выпустила несколько причудливых колечек дыма.

— Обойдемся одной.

Я копнула в нескольких местах, удивляясь тому,что лопата входит свободно, без каких-либо усилий с моей стороны. Может, потомучто прошел дождь? Или потому, что теперь не мешает живот и нет чудовищнойодышки беременной женщины?

— Ну что, накормила голодающую?

— Я вообще не представляю, как можно есть,когда в другой комнате находится покойник. Это же уму непостижимо! У меня быком в горле встал.

— Просто ты голодная не сидела, поэтому так иговоришь, А она еще такой стресс пережила.

— Я при стрессах даже думать о еде не »югу.

Галину явно не устраивал темп моей работы, онавстала и выхватила у меня лопату.

— Так мы с тобой до утра не управимся Учись,как копать нужно.

— Больно надо, — поджала я губы. — Мне это непригодится.

— Не зарекайся. Может, ты решишь огородразвести.

— Мне до огорода еще далеко. Про огород яближе к пенсии думать, буду.

Неожиданно Галина перестала копать, воткнулалопату в землю и указала пальцем на вырытую яму.

— По-моему, тут никого нет, —; гробовымголосом заявила она.

— Как это — никого?

— Так это никого. Пусто. Я уже выкопала землибольше чем положено. Дальше земля вообще некопаная!

— К чему ты клонишь? — растерянно спросила я.

— К тому, что домработницу уже выкопали.

— А кто?! — Я поняла, что задала глупыйвопрос.

— Не знаю, я свечку не держала! — раздраженноответила Галя.

Я почувствовала, что близка к истерике.

— Галина, а как же деньги? Как же двадцатьтысяч долларов?!

— Видимо, кто-то позаботился о деньгах раньшенас.

— Неужели Лев? Неужели он решил проверить, чтоже я там копала? Вот сволочь! И закопал все, как ни в чем не бывало.

Помолчав несколько секунд, я вновь посмотрелана разрытую яму.

— Галенька, миленькая, я тебя умоляю, язаклинаю тебя Христом Богом, копни еще раз, ну пожалуйста, вдруг ты ошиблась иеще не все потеряно. Скорее всего ты ошиблась. Я это чувствую. Я это знаю.

— Что без толку копать?

— А вот и не без толку. Ты попробуй!

— Мы только время потеряем. Пустое все это.

Я не хотела сдаваться и верить в реальностьтого, что говорила моя подруга.

— А может, мы не там копаем? Может, мы местомошиблись?

— Да ничего мы не ошиблись. Ну почему ты такаяупертая! Нет тут никакой домработницы. Твой Лев очухался и ее откопал.

— Он такой же мой, как и твой.

— Извини. Закапывать яму не будем. У насвремени в обрез.

Я хотела снова возразить, но смогла себясдержать и не стала этого делать.

Добравшись до трассы, мы поймали попутку ипоехали домой. Было ясно, что у меня становится все меньше и меньше шансоввернуться на родину. В этой ситуации шансы — это деньги. А их у меня, ксожалению, нет. Закрыв глаза, я с ужасом поняла то, что никогда не попаду наулицу Академика Скрябина. Никогда. Я попыталась представить того мужчину согнестрельным ранением здоровым и невредимым. Даже тогда, в ночном лесу, язаметила, что он очень красивый. Высокого роста, атлетического сложения. Акакие у него глаза… Такие выразительные и такие проницательные.

Галина улавливала не только мое настроение, нои мои мысли. Она взяла меня за руку и прошептала:

— Не переживай. Все будет нормально. Ячто-нибудь придумаю. В конце концов у меня есть кое-какие связи.

— Связи связями, а деньги деньгами, —проговорила я отрешенно.

— Если есть связи, значит, будут и деньги.

Дома меня ждал приятный сюрприз. МаленькаяДина спала и, по всей вероятности, в наше отсутствие даже не просыпалась. Севна пол рядом с диваном, я любовалась ею, а потом погладила пухлое личико.Господи, какая же она беззащитная и какая же она родная!

— Спит? — шепотом спросила Галина и приселарядом со мной.

— Спит.

— Странно.

— А чего тут странного?

— У тебя была такая неспокойная беременность,а родился такой спокойный ребенок.

Я выразительно закатила глаза и покачалаголовой.

— Ну разве так можно говорить! Сплюнь, а тосглазишь.

— Я не глазливая.

— Все равно сплюнь.

— Пожалуйста.

Галина несколько раз плюнула через левоеплечо, я улыбнулась и потрепала ее за ухо.

— Вот это другое дело.

— И все же ты зря. Я не глазливая.