Тайком поглядываю на Николу. Кому-кому, а ему точно нужно учиться контролировать свою магию. Тем более, если она связана со страхом.

— Начнем, — скомандовал профессор Глом и достал из кармана небольшой ярко-зеленый кристалл.

Положив его на стол, попросил Каролину:

— Будьте добры, всплеск магии.

— С удовольствием, — улыбнулась она.

В следующую секунду с пальцев Каролины сорвались искры и заметались по кабинету. По воздуху прокатились испуганные возгласы, все попрятались под парты. Из укрытия видела, как лицо Алфеуса напряглось, похоже он оказался не готов к такому рьяному выполнения просьбы.

Искры метались, как ненормальные, ударялись в стены, потолок и пол, оставляя обугленные впадинки в камне. Ёклмн! А если в живого попадет?..

Каролина сама испугалась, взвизгнула и кинулась под стол профессора. Алфеус один остался стоять незащищенным, и хмурился все больше.

— Мда, — протянул он наконец, чуть отклонив голову, когда смертоносная искра пронеслась прямо возле его щеки. — Перестарались.

Кристалл на столе засиял матовым зеленым светом, в его сердцевине что-то запульсировало.

— Ангтамэ Айдикса! — вскричал профессор и вскинул ладонь.

Кристалл взметнулся со стола и погнался за искрами, как орел за воробышком, поглощая их, едва прикоснувшись.

Пока профессор воевал со взбесившимися искрами Каролины, мы терпеливо ждали. В какой-то момент мне стало не по себе, тревожно, неприятно и как-то напряженно. Кажется, пора пить валерьянку.

Невольно взглянула на Николу и поняла, откуда все эти ощущения.

Ник смотрит прямо на меня, даже не моргает. Глаза черные, белки тоже, из них сочится что-то темное и дымчатое. Уже от одного этого вида меня бросило в дрожь. Где-то в районе груди странно и надрывно запульсировало, захотелось все бросить и бежать, куда глаза глядят.

Я невольно схватилась за локоть Наоки. Та обернулась встревоженно.

— Ты чего?

Ответить не смогла — горло пересохло. Только кивнула в сторону Ника. Наоки перевела на него взгляд.

— Вот зараза! — прошипела она и закрыла меня собой. — Ой!

Её лицо искривилось и побледнело, подбородок затрясся, глаза стали круглыми, как у совенка. В какой-то панике она попятилась от меня, пока не наткнулась спиной на Мирчу.

Тот обернулся.

— Ты меня свалишь, — пробурчал он.

Свербящее ощущение в груди исчезло, зато «повелительница зверей» вызвала беспокойство.

— Наоки, что с тобой?

Ее глаза сделались круглее, а голос прозвучал слишком тихо, когда спросила меня:

— Вивиана, это ты?

— В смысле? Конечно я. Что за вопросы?

Наоки проговорила, шаря ладонью сзади, в поисках поддержки Мирчи:

— Тогда почему ты выглядишь, как монстр?

— А вот это обидно, — заключила я.

Мирча мазнул по мне взглядом и развернул ее к себе, пристально вглядевшись в глаза. Наоки вскрикнула и отшатнулась.

— И ты тоже… — буквально пропищала она.

— Да что ты мелешь?! — выкрикнул Мирча и потряс ее за плечи, как куклу. — Это я, а это Вивиана. И все мы. И…

Потом покосился на Николу, который с другой стороны парт под столом все еще таращится в нашу сторону с черными глазами.

— Ах ты гад!..

В следующий момент трансильванский друг кинулся на Ника. Парты подскочили, когда они оба выпрямились, мы закричали, пытаясь спрятаться от всего, что происходит в кабинете. Искры все еще носятся, прожигая камень, за ними гоняется кристалл поглощения, Никола и Мирча дерутся, как носороги во время брачных игр. А профессор Алфеус Глом удрученно качает головой прикрыв лицо.

Мы, как перепуганные котята, жались друг к другу, ожидая, когда закончится это безумие. Профессор некоторое время ждал, что парни сами успокоятся, но когда Никола швырнул Мирчу на стол с реагентами, Алфеус Глом резко поднял руку и выкрикнул непонятное:

— Тарда!

Мирча повис в воздухе в клубах темной дымки над самым столом, где реагенты в колбах чудом избежали участи разбиться вдребезги. Мы с Наоки охнули, а Мирча под контролем ладони профессора поплыл по кабинету и опустился на пол возле выхода.

— Вы же будущие маги, — с разочарованием произнес профессор Глом. — Если решили драться, делали бы это, как маги, а не пьяницы из таверны на Шельдорском тракте.

Мирча вытер рукавом верхнюю губу, над которой алеет жиденькая струйка.

— Он применял свой дар на… девочках, — процедил трансильванец зло и кивнул на Николу.

Я невольно перевела взгляд на Ника. Тот все еще источает глазами черноту, взбешенный и, по всей видимости, готовый к новой драке. Но смотрит, к счастью не на меня, а куда-то перед собой в пустоту.

Алфеус Глом смерил его оценивающим взглядом.

— Мда. Абитуриент Янсон, зайдите ко мне в кабинет, — сказал он, и взгляд Николы, наконец, стал осмысленным, чернота ушла.

— Зачем? — спросил он хриплым после драки голосом.

— Вопросы будете задавать потом, — оборвал его профессор. — А пока в качестве наказания вы и абитуриент Думитреску уберете все, что тут устроили. И только попробуйте опять завязать драку. Обещаю, экзаменов не дождетесь — вылетите, как пробка из бутыли кертерберийского. Занятия окончены.

Под нашими изумленными и благоговейными взглядами профессор развернулся и вышел. За ним, напоследок пренебрежительно оглядев кабинет и присутствующих, последовала Каролина.

Еще одна заноза в пятке Ардэна.

Я обернулась к Наоки.

— Ты как?

Лицо «повелительницы зверей» до сих пор бледное, но трястись уже перестала и смотреть на меня, как исчадие тоже.

— Нормально, — сообщила она немного севшим от пережитого голосом и цапнула меня за локоть. — Пойдем отсюда. Препода нет, вдруг Ник опять сбрендит. Ему точно надо показаться лекарю.

Кабинет темной магии и цокольный этаж мы покинули быстро. После этой заварухи самое время хорошо поесть, забыться и отвлечься. Но на сегодня еще назначен инструктаж по контролю дара и его владению, а перерыв всего пятнадцать минут.

— Успеем в столовую? — спросила я. То ли от страха, то ли потому, что плохо поела утром, у меня проснулся зверский аппетит.

— Ненадолго, — согласилась Наоки. — Инструктаж ведет Нарцисса Фризис. Слышала, она не любит опоздунов.

— Час от часу не легче, — простонала я. — Мы когда-нибудь вздохнем спокойно в этой академии?

— Ну, сначала надо поступить. Это вроде не сложно. Но проявлять и успокаивать свой дар надо уметь, — нравоучительно проговорила Наоки. Кажется, она окончательно отошла от воздействия Николы. Быстро она. Я до сих пор содрогаюсь, когда вспоминаю тот беспочвенный ужас, разливающийся из груди.