— Нормально.

— Призраки не беспокоили?

— Не очень. Ягода только заходил, а так все было в порядке.

В этом крыле одно время сидел заместитель Менжинского ГенрихЯгода, позднее ставший первым палачом и первой жертвой сталинского молоха.Некоторые сотрудники шутили, что призрак Ягоды еще бродит по коридорам.

— Он-то как раз безобидный человек был, аптекарь, и женщин,говорят, очень любил, — добавил Нефедов, входя в кабинет, и, уже закрываядверь, сказал: — У твоего дома я тоже выставил охрану. Мало ли что. Ты нас всехтак напугал. Прямо комиссар полиции… Как звали этого, из «Спрута»?

— Не помню.

— Напрасно. Хорошее кино, между прочим.

Колчин вернулся в свой кабинет. На его запрос ваналитическое управление ему подтвердили, что Крымов, Скребнев и Ганиковскийбыли уволены в девяносто первом году и с тех пор на службу не возвращались.

Из этого ответа можно было сделать два вывода. Либо Лукахинврал, утверждая, что вместе с Фогельсоном на работу был принят еще одинсотрудник группы «Рай», либо ошибалось аналитическое управление. Или, что ещехуже, утаивало часть информации.

Все трое бывших сотрудников группы «Рай» жили в Москве, ипосле личного вмешательства Нефедова ему наконец выдали их адреса. Первым всписке значился Крымов. Колчин взял двух сотрудников оперативного отдела ипоехал по указанному адресу. Там его ждало разочарование. Крымовы выехали из этойквартиры пять лет назад, и, где они теперь проживали, соседи не знали.

По указанному адресу Скребнев вообще не проживал, а уГаниковского никто не ответил, несмотря на частые звонки и даже удары кулаком.Колчин понял, что все это часть той дьявольской игры Фогельсона, о которой егопредупреждали. Аналитическое управление, исходя из интересов неизвестных лиц,просто скрывало информацию или не давало ее полностью.

Поверить в то, что Крымов работал последние два года в особозасекреченном отделе «С», а его адрес был указан неправильно и зарегистрированв аналитическом управлении, было невозможно. К обеду они вернулись в основноездание ФСК. Наскоро пообедав, Колчин поднялся к себе, уставший и огорченный.Все складывалось не в его пользу. Он не сумел найти ни одного из бывшихсотрудников Фогельсона, не сумел даже установить их нынешние адреса. Лукахинотвечать отказывался, а Фогельсон даже мешал. С этими весьма скромнымирезультатами он должен был идти на доклад к Нефедову, сознавая, что егогероическая борьба оказалась борьбой с ветряными мельницами.

Оставалась иллюзорная надежда на Шварца. Тот вылетелутренним рейсом в Минск, чтобы принять участие в повторном вскрытии телаполковника Иванченко. По просьбе директора российской ФСК белорусскаяпрокуратура дала на это согласие. Теперь оставалось ждать результатов вскрытия.Колчин не предполагал, что их вчерашний разговор записывался на пленку и опоездке Шварца в Минск знали те, кто не должен был этого знать.

Оставался еще один, совсем крохотный, шанс, и Колчин решилего использовать. Он позвонил Коробовым, попросив старшего Коробова приехать кнему. Младший уже пришел в сознание, и врачи твердо ручались за его жизнь. Вхорошем настроении Павел Коробов приехал к Колчину буквально через полчаса. Онпонимал, что очень нужен Колчину, иначе тот не стал бы вызывать его так срочно.

Когда Федор Колчин рассказал ему о своем замысле, Коробовпришел в восторг и немедленно сел за телефон. Через час к ним приехали еще двоеветеранов КГБ, бывших друзей самого Коробова. Еще через два часа у Колчина былиновые адреса Крымова и Скребнева.

Его расчеты оправдались. Среди ветеранов отдела «С» были те,кто лично знал и помнил сотрудников группы «Рай». Некоторые могли вспомнить иадреса бывших товарищей. Ветераны даже радовались, что могут еще принестипользу своему бывшему ведомству.

Уже с новыми адресами Колчин снова, взяв двух сотрудников,поехал к подполковнику Крымову. На этот раз адрес был точный. Но и здесь егождало разочарование. У Крымова две недели назад обострилась язва, и он былгоспитализирован. Дочери подполковника Крымова, встревоженные визитом Колчина,долго расспрашивали следователя о здоровье своего отца.

К Скребневу он ехал уже в скверном настроении, чувствуя, чтои здесь его подстерегает неудача. И не ошибся. Супруга Скребнева радостносообщила, что ее муж улетел в командировку почти месяц назад и звонил изКазахстана. Колчину с трудом удалось прервать словоохотливую женщину ивыяснить, где работает ее муж. Как и следовало ожидать, на работе ничего незнали о командировке Скребнева. Он оформил двухнедельный отпуск и улетел. Вот ивсе, что удалось узнать Колчину.

Разочарованный, он вернулся в свой кабинет. Там уже никогоне было, кроме Павла Коробова. Тот без слов все понял, едва взглянув наКолчина. Только сочувственно пожал плечами и снова принялся крутить дисктелефона, надеясь выяснить адрес Ганиковского. Колчин, усевшись напротив,вытянул ноги, пытаясь ни о чем не думать.

Когда зазвонил прямой телефон Нефедова, он покачал головой,не разрешая Коробову поднимать трубку. Дав три звонка, телефон умолк и большене подавал признаков жизни. Следовало признать, что Фогельсон все времяопережал его по очкам. И это очень нервировало Колчина. Коробов с шумом вочередной раз положил трубку.

— Никто не помнит. Ганиковского вообще мало знали, он былпереведен к нам из Ленинграда. Может, там кто-нибудь его помнит?

— Там я никого не знаю, — мрачно сообщил Колчин. — Где ятеперь найду ветеранов ленинградского КГБ?

Он подошел к телефону, вздохнул и вдруг набрал номерсправочной внутреннего коммутатора.

— Марк Фогельсон, будьте любезны.

Девушка сказала номер. Он набрал его медленно, не торопясь.На другом конце провода сразу подняли трубку, словно ждали его звонка.

— Марк Абрамович, — кивнул Колчин Коробову, — это я, Колчин.Да, хотелось бы встретиться, поговорить. Можно я зайду к вам? Какой кабинет?Спасибо.

Он положил трубку.

— Пойду нанесу визит этому типу. Может, он что-нибудь знает.

— Думаешь, скажет? — засомневался Коробов, уже знающий озловещей роли Фогельсона в расследованиях Колчина.

— Конечно, нет. Просто интересно с ним увидеться еще раз.Знаешь, где он сидит? В кабинете первого помощника заместителя директора ФСКМиронова. А ты говоришь: «что-нибудь скажет». Скорее я должен докладывать ему опроделанной работе. А ты звони, ищи, может, кто-нибудь вспомнит.

Колчин вышел из коридора и направился в другое здание,расположенное рядом, где находились руководители ФСК и аналитическоеуправление.

Увидев табличку на кабинете Фогельсона, где значилось«Помощник заместителя директора», Колчин невесело усмехнулся. Он ведет неравнуювойну, заранее обрекая себя на поражение.