Черт, от догадок голова пухнет. Марина права – я слишком подозрительный, но в моей профессии паранойя практически неизбежна. И, хоть порой только она и выручает меня из передряг, нередко из-за нее я просто порчу себе настроение.

– Ты права, – отложив ложку в сторону, сказал я. – Пойдем отсюда. Слишком тут неуютно.

Марина не спорила.

Выбравшись из-за стола, мы устремились к выходу. Я продолжал прихрамывать, и она взяла меня под руку, надеясь хоть немного облегчить мои страдания. Я благодарно улыбнулся ей за это.

Пожалуй, где-то, в другой жизни или хотя бы в другое время, мы бы могли…

К черту эти мысли. Задание под угрозой. Сестра под угрозой. Не хватает, чтобы еще и жизнь этой несчастной девушки из-за твоей нелепой влюбленности оказалась в опасности.

– Ты уже нашла, где разместиться? – запоздало поинтересовался я, когда мы уже были в считаных метрах от выхода.

– Да. И для тебя местечко застолбила.

– Ты чудо, – вырвалось у меня.

Она не сдержала смущенную улыбку.

– Спасибо. Рада слышать. Правда, предупрежу сразу: там далеко не «Гранд-отель»…

– Глупо было бы рассчитывать, что в сложившихся обстоятельствах они предоставят тебе люкс.

– Ах, то есть, по-твоему, люкса я недостойна? – шутливо надула губы она.

– Ну, я же упомянул «сложившиеся обстоятельства»…

За непринужденной беседой мы покинули шатер и направились по улице Эль-Бургана к трехэтажному зданию, где Марина заняла для нас двоих пару коек. Внешне я был улыбчив и практически беззаботен, но в голове моей царил кавардак. Я искал способ обхитрить судьбу и все-таки выполнить задание, при этом не принеся бед ни Марине, ни Джулии, но пока ничего дельного на ум не приходило. Если солдатам Легион действительно известно о моей миссии, она практически наверняка обречена на провал. Однако если это всего лишь отголоски профессиональной ликвидаторской паранойи, у меня есть шансы…

В любом случае, для начала мне нужно было оглядеться. И грядущая ночь для этой цели подходила лучше всего.

* * *

– Десятый в клетке, сэр. – В кабинет заглянул рядовой.

– Тогда ведите следующего, – велел Богут.

Он сидел, облокотившись на столешницу, и смотрел в окно на вечернюю Эль-Вафру.

«Не такая преисподняя, конечно, как Иран, но и тут бы тоже не повредило хоть немного дождя…» – думал он, глядя на залитые солнечным светом дома.

– Да, сэр, – кивнул солдат и скрылся за дверью.

Едва он ушел, ликвидатор повернулся к столу и, вооружившись авторучкой, поставил галочку напротив очередной фамилии. За минувшие шесть часов он допросил десять человек, и лишь двое из этого десятка удостоились знаков «вопроса», как потенциальные цели Мамонта. Это были два лейтенанта, Хеймшил и Морган, и каждый из них представлял собой довольно ценный актив в случае, если обе стороны решат обменяться пленными, но… Богут сомневался, что ради кого-то из них Синдикат рискнул бы жизнью Мамонта. Вот был бы среди заключенных какой-нибудь полковник или хотя бы майор!.. Тогда бы ему светил не просто «вопрос», но целый «восклицательный знак», а то и сразу все три. Но подобные чины нечасто попадали в плен – просто потому, что обычно находились в недоступном тылу. Рядовые, капралы, сержанты – навалом, лейтенанты – реже, а вот старшие офицеры – увы. Сам Богут помнил только три прецедента. В двух случаях из трех Глен лично притаскивал вражеских офицеров к начальству, и только однажды им свезло подобрать еле живого капитана, погребенного под развалинами рухнувшего здания.

Однако вновь прибывший сразу заинтересовал Богута. Для рядового или капрала он держался слишком уверенно: те обычно тряслись от страха, хотя внешне и храбрились, а этот явно знал себе цену – гордо вздернутый квадратный подбородок, презрительный взгляд сверху вниз и благородный орлиный профиль наводили бывалого Глена на мысль, что перед ним действительно всамделишный офицер. Смущал только возраст – на вид парню было от двадцати семи до тридцати пяти.

«Не слишком ли молод для офицера?» – подумал Богут, наблюдая за тем, как рядовой снимает с заключенного наручники и отступает к двери.

Когда с браслетами было покончено, Глен указал вновь прибывшему на стул, стоящий ближе к входу:

– Садись.

Незнакомец молча подчинился. Опустившись на стул, он сплел пальцы рук перед собой и выжидающе уставился на Богута.

– Это из пятой? – уточнил австралийский ликвидатор, бросив взгляд в сторону рядового, переминающегося с ноги на ногу у двери.

– Из нее, сэр, – охотно кивнул солдат.

Глен пролистал журнал до нужного маркера и углубился в чтение. Здесь была краткая характеристика заключенного, отчет на полстранички о том, как он попал в плен (надо же – обнаружен среди обломков разрушенного взрывом здания, никаких знаков отличия), а также протокол первого (и единственного) допроса, в ходе которого пленный назвался капралом. Все это время парень с отсутствующим видом смотрел в потолок и то и дело облизывал пересохшие губы, явно мечтая о стакане воды. Прочтя заключение (а-ля «ценности не представляет»), Богут поднял взгляд на заключенного и произнес:

– Значит, капрал…

– Да, сэр, – подтвердил парень.

– Джеральд Грин, верно?

– Верно, сэр.

– И как же тебя, Джеральд, угораздило оказаться в Кувейте?

– Приказ есть приказ, сэр, – развел руками заключенный.

– Насколько я знаю, Синдикат – не регулярная армия, – заметил Богут.

– Все верно, сэр. Частная. Служим по контракту.

– И что же побудило вас заключить контракт именно с Синдикатом?

– Ну, так уж вышло, что мне их взгляды на мир поближе, чем ваши.

– Ты про лозунги типа «Кто не работает, сдохнет»?

– Таких лозунгов у Синдиката нет, сэр. Мистер Уоррен, бесспорно, хочет избавиться от всех безработных, но не убив их, а дав им рабочие места.

«Слишком спокоен. Возможно, он менее остальных подвержен стрессам. Возможно, все действительно гораздо интереснее…»

– Но рабочих мест на всех не хватит. Как тогда мистер Уоррен планирует поступить с остальными?

– Я… честно, я не знаю, – пожал плечами Джеральд. – Я – всего лишь капрал, который следует приказам вышестоящего начальства. Я не решаю таких… глобальных задач.

– А какие задачи вы и ваша армия решаете в Кувейте?

– Послушайте, сэр. – Глаза пленного забегали; вероятно, впервые с начала беседы он был заметно растерян. – Я не могу рассказать вам о планах нашего командования…

– То есть, ты лучше умрешь, чем расскажешь?

– Умре… Нет, постойте, дело не в том, что я так предан Синдикату. – Капрал поднял руки кверху. – Просто меня никто не посвящает в глобальные планы. Мне говорят: «Грин, возьми свой взвод, пойди туда-то и сделай то-то!», я говорю: «Да, сэр!», беру ребят, иду и делаю. Вот и все. Никаких далеко идущих планов – только прямые приказы, которые я и мои ребята должны были выполнить.