– Десерт? – официант вопросительно смотрел на Аню.

– Десерт? – Аня протянула было руку к меню.

– Нет, спасибо, – неожиданно сказал Максим, – рассчитайте нас, и побыстрей.

Аня посмотрела по сторонам – ей вдруг стало неудобно, что Максим не дал ей заказать сладкое. «Подумают, что он на мне экономит». Аня поджала губы и даже не услышала, что Максим ее о чем-то спрашивает.

– Ты меня слышишь? Ты ела когда-нибудь «Анну Павлову», настоящую?

– Анну Павлову? При чем тут она? Я хотела шоколадный десерт…

– Успеешь. Шоколадный десерт никуда от тебя не денется. Я повезу тебя туда, где подают один из самых известных в мире десертов. Я, надо сказать, не любитель, но считается, что это действительно восхитительно. Согласна?

– Согласна. А куда поедем?

– Ну, не очень далеко, но и не в Москве. Ладно, все сейчас увидишь.

Счет подали очень быстро, и уже через десять минут Аня и Максим ехали в сторону Можайского шоссе.

– Слушай, так это за городом? – спросила Аня.

– Ну, почти. Можно сказать, что да. В ближайшем пригороде.

– Отлично, я успею вздремнуть. Давай я пересяду назад, меня в сон клонит.

– Да, конечно, там еще и плед есть, укрывайся.

По городу они ехали не очень быстро, но как только пересекли МКАД, Максим хорошенько нажал на газ, и машина полетела. Аня, которую всегда немного укачивало, сомкнула веки и очень быстро заснула. Сквозь сон до нее доносилась тихая музыка, которую включил Максим, потом она почувствовала свежий ветер, пахнувший лесом и землей, потом сон стал совсем крепким. И уже больше ничего ее не беспокоило.

Глаза Аня открыла, когда в машине было совсем темно и только отсвет приборной панели окрасил салон уютными бликами.

– Макс, мы еще едем? – удивилась девушка.

– Да, пока едем.

– Так долго?

– Совсем нет, ты просто очень недолго спала, – противореча логике вечерней темноты, сказал Максим.

Аня не заметила этого противоречия, полежала с открытыми глазами, потерла чуть затекшую ногу и опять провалилась в сон.

…Шум был такой, как будто над ней проносился ураган. Аня подняла голову и увидела, что они никуда больше не едут, Максима в машине нет, а стоит он на улице и курит сигарету.

– Послушай, а где мы? – Аня, наспех пригладив волосы, тоже вылезла из машины.

– Выспалась? – улыбнулся Максим.

– Да, только я не пойму, где мы. И потом, мне надо в туалет, привести себя в порядок.

– Мы – на границе. Сейчас пройдем проверку и въедем в Польшу.

– Какую Польшу?

– Обычную. Анечка, мы сейчас с тобой на границе России и Польши. Если тебе нужно в туалет, иди вон туда, – Максим махнул рукой в сторону невысоких зданий.

– Понятно. – Ане казалось, что она все еще спит. – А моя мама знает?

– О чем?

– О Польше.

– Уже – да. Правда, совсем недавно. Там, где мы ехали, связи или совсем не было, или она постоянно прерывалась. А вот отсюда я дозвонился.

– Ты сумасшедший! – воскликнула девушка. – Она, наверное, от беспокойства голову потеряла!

– Да нет, – пожал плечами Максим. В глазах его плясали веселые огоньки. – Так, немного волновалась. И одобрила.

– Послушай, – до Ани стало доходить произошедшее, – а меня не впустят ни в какую Польшу. Заграничного паспорта у меня с собой нет!

– Есть, я видел его в твоей сумочке. А визу мы получали с тобой вместе, когда мама хотела отправить тебя к Вадиму. Она у тебя еще полгода действует.

– Господи, как ты это все придумал! – Аня в изумлении осмотрелась.

«Как можно было на такое решиться? Вот просто взять и поехать в другую страну поесть десерт? При наших-то расстояниях!» – думала Аня и одновременно соображала, что ей делать.

– Макс, у меня нет смены белья, да и вообще ничего нет – даже зубной щетки! И потом, объясни, зачем ты это сделал?!

– Во-первых, щетки я уже купил – ты спала, а я останавливался на заправке. Остальное купим в том городке, в котором остановимся. Это совсем недалеко отсюда. Вот только паспортный контроль пройдем. – Максим помолчал, а потом добавил: – Зачем я это сделал? А скажи, как иначе можно было видеть тебя несколько дней? Как еще пожить, ни на минуту не разлучаясь?

Аня покачала головой:

– Повторюсь – ты просто сумасшедший!

При всей романтичности этой приключенческой ситуации Аня так и не могла отделаться от мысли, что вокруг нее вырастает непроходимый частокол какого-то навязчивого безумия. Пусть и любовного.

Они прошли паспортный контроль быстро. На вопрос, какова цель визита в иностранное государство, Максим, не задумываясь, ответил:

– Едем покупать свадебное платье. В Варшаве они еще красивее, чем в Париже.

Лесть оказалась уместной, и, оглядев слегка утомленную, все равно очень интересную Аню, пограничники улыбнулись и проштамповали парочке паспорта.

– Слушай, а как же гостиница, бронь и прочее, что обычно требуют…

– Бронь есть, я по телефону сделал ее и оплатил так же. Сейчас это очень все просто решается…

Аня вздохнула. Судя по тому, что они уже въезжали в маленький польский городок, Максим прав. Сейчас все решается на раз-два.

А следующим утром, после неутомительного переезда, Аня поняла, что авантюра, которую так решительно провернул Максим, стоила свеч. Из окна гостиничного номера Аня смотрела на старую Варшаву – горделивый, даже спесивый и невероятно элегантный город.

– Красота какая! – Аня ощутила прилив давно забытой радостной энергии. Ей хотелось сию же минуту окунуться в эту неизвестную и такую привлекательную жизнь. – Ты можешь быстрей собираться? – оглянулась она на Максима. Тот стоял и улыбался – вот именно такой была та, прежняя Аня. Та, которая когда-то от него ушла.

«Анна Павлова» оказалась очень красивой и очень приторной – сквозь стекло вазочки виднелись слои безе, сливочного крема и ягодного мусса. Сверху это все венчали свежая клубника и малина.

– Впечатляет… – облизав ложечку, покачала головой Аня. – Но на вкус…

– Вот ты какая… А между прочим, это австралийцы в честь известной балерины придумали!

– Ну и что? – Аня оглянулась, окинув взглядом интерьер респектабельного ресторана. – Макс, пойдем отсюда!

– Ты же ничего не ела.

– Вот я и хочу поесть. Я там на углу приметила гастрономическую лавку.

Они вышли из ресторана и направились туда, где на витрине были разложены копченые колбасы, толстые маслянистые рулеты с прослойками красного сладкого перца, а на крючках болтались связки сосисок и сарделек.