– Она самая. Причем лежит тут недавно, от силы пару месяцев.

– Сурганская ракьета? – недоверчиво протянула Эйжел. – Немыслимо!

– Отчего же, – вступил в разговор полковник, – твердотопливная ракета конструктивно не очень сложна. Китайцы вон научились строить пороховые реактивные снаряды и применять их в качестве оружия еще в тринадцатом веке, если не раньше. Они ими по монголам стреляли. Для тех, кто не с Маранга, поясняю: это было очень давно. Другое дело – системы наведения и управления. Вот где сложность. Даже немцы в их «Фау-2» использовали электронику, а в Центруме с электроникой напряженка.

– Есть там система управления, причем весьма оригинальная, – отозвался с ухмылкой Алекс, одновременно пытаясь оттереть с лица сажу рукавом. – На краю ямы головная часть валяется. Сильно разрушенная, но кое-что разглядеть можно.

Не сговариваясь, они поднялись по черному выжженному склону и приблизились к самому краю круглой впадины. Воронка и впрямь оказалось глубокой, не менее десятка метров, а то и чуть больше. А на ее склоне, как и предсказывал Алекс, лежал еще один большой металлический фрагмент, вероятно, оторвавшийся от центральной части в момент падения. Судя по всему, самый верхний отсек, в котором и был сосредоточен боевой заряд, по инерции отлетел чуть вперед и взорвался, образовав эту самую воронку и заодно устроив пожар. Удивительно, что от самой ракеты хоть что-то осталось: наверное, носовая часть перед взрывом слишком глубоко зарылась в грунт, войдя в него под неправильным углом.

Стараясь не свалиться во впадину, Ромка заглянул в обрамленную алюминиевыми лохмотьями дыру, зиявшую в боковине обломка. Изнутри повеяло копотью, горелой резиной и чем-то еще неприятным, зловещим. Этот запах был ему смутно знаком. Чуть наклонив голову, он присмотрелся получше… и отшатнулся. Там среди мешанины выгоревших дотла механизмов и пучков полурасплавившихся медных трубок на небольшом ложементе покоился маленький обугленный скелет. Его можно было бы даже принять за детский, если бы не непропорционально длинные кости рук и вытянутый, нечеловеческой формы оскаленный череп, уставившийся на Ромку пустыми впадинами глазниц.

– Что там? – спросила Эйжел, встревоженно глядя на его перекошенную физиономию.

– Мартыш, – поморщившись, ответил он и зачем-то пояснил: – Мертвый.

– Вот вам и сурганская инженерная школа, – прокомментировал снизу полковник Зайцев, отчего-то решивший не приближаться к останкам ракеты вплотную и наблюдавший за остальными членами команды со стороны, – посадить на бочку с порохом обезьяну и отправить в полет. Гениально!

– Наши так же начинали, – пожал плечами Алекс. – Только сурганцам повезло больше. Мартыши в отличие от шимпанзе вроде как разумны, обучить их простой последовательности действий не так уж и сложно. Управление в ракете скорее всего на тросах или тягах, крепящихся к подвижным стабилизаторам. Несколько ручек, пара приборов от аэроплана, и готова смертоносная вундервафля.

– Жестоко, – передернул плечами Ромка, – и очень странно. Положим, обучить и натренировать мартыша действительно нетрудно, их вообще можно наловить сколько хочешь, выбрать самых толковых… Только вот мартыши и вправду разумны. А заставить разумное существо убить себя, направив ракету на цель… Он ведь должен был осознавать, что погибнет! Между прочим, защита собственной жизни, стремление выжить любой ценой – это безусловный рефлекс для любого разумного существа!

– Ты в дырку-то загляни и присмотрись получше, защитник природы, – с сарказмом произнес Алекс.

– Не хочу. Противно.

– А вот мне не противно. Кресло там катапультируемое. Конструкция простая: зажим да две пружины. Подозреваю, парашют тоже был, только сгорел на хрен вместе со всем остальным. Мартыша должно было выбросить из кабины перед самым взрывом, но что-то, видать, пошло не по плану. В общем, сурганцы не такие уж и звери. Скорее, практичные циники.

– Слезайте оттуда, – позвал снизу Зайцев. – Тут рядом родник есть. Ган, еще ящериц наловить сможешь? Предлагаю отдохнуть и немного перекусить с дороги. Потом дождемся нужных людей, и экспедицию можно сворачивать.

То, что полковник назвал родником, оказалось жиденьким ручейком, струившимся меж влажных камней и вскоре бесследно исчезавшим в рыхлой песчаной почве. Глотать воду из незнакомых источников считалось в Центруме небезопасным, но выбирать сейчас не приходилось, а пить хотелось жутко. Утолив жажду, они расселись возле разведенного Алексом костерка. Вскоре появился с добычей Ган – помимо трех ящериц ему удалось поймать небольшую змею, тоже, по его словам, съедобную. Ромка увлеченно зачищал ножом острую ветку, на которую собирался насадить кусочек мяса, когда его плеча осторожно коснулась чья-то рука. Он вздрогнул, оглянулся. Рядом на землю опустился Поганый и молча изобразил предостерегающий жест: дескать, не отвлекайся, продолжай орудовать ножом как ни в чем не бывало. Затем, подобрав валявшуюся под ногами ветку, он принялся задумчиво рисовать в пыли. Скосив глаза, Ромка заметил, что Алекс не просто выводит замысловатые узоры, а что-то старательно пишет на земле по-русски. Спустя минуту Алекс бросил на него вопросительный взгляд. Ромка кивнул: понял. Поганый весело подмигнул ему и стер свои письмена подошвой башмака.

– Слушай, Алекс, – обратился к нему полковник, – а ты на Земле где служил?

– Меня зовут Олександр, – проворчал в ответ тот. – Через «О».

– Да ладно, я мельком видел твое личное дело, – хохотнул Зайцев, – тщательно изучить, правда, времени не было. И тем не менее я точно помню, что там было написано через «А».

– Досадная случайность и невнимательность отдельных безответственных личностей, – пояснил Алекс. – Мне виднее.

Ромка повертел над огнем очередной ломтик змеиного мяса, поднялся, прихрамывая, обошел сидящих и протянул полковнику его порцию.

– Спасибо, – кивнут тот.

Дед направился было обратно, но неловко запнулся о вытянутую к огню ногу Зайцева и чуть не упал в костер – тот в последний момент успел подхватить парня под руку. Опершись на плечо полковника, Ромка принял вертикальное положение и извиняющимся тоном произнес:

– Простите. Пятки сбил до мозолей…

– Ничего. Так что там со службой, Олександр?

– Зачем интересуешься?

– Да любопытно просто. Уж больно у тебя знания… Разносторонние и своеобразные.

– Наша служба и опасна, и трудна, – фальшиво напел на родном для них обоих языке Поганый, – и на первый взгляд как будто не видна… На второй как будто тоже не видна, и на третий – тоже…

– Темнишь, значит, – прищурился Зайцев.

– Ага. Я свои секреты раскрывать не люблю, мне чужие подавай. Добыл?

Последний вопрос он адресовал Ромке. Тот молча кивнул.

– Тогда, пожалуй, начнем сеанс черной магии с последующим разоблачением. Отрывай уже, не томи публику.

Рома извлек из-за пазухи тот самый металлический футляр, который давеча демонстрировал их честной компании полковник. Вблизи цилиндр оказался самым обычным китайским вакуумным термосом на пару кружек: прессованная металлическая колба да блестящая навинчивающаяся крышка-стакан. Пластмассовую вставку-дозатор из термоса предусмотрительно выкинули.