— Ай! — вскрикнула красавица-гимназистка, обескураженно глядя на порезанные пальцы.

— О Господи! — ошарашенно выдохнула учительница. — Прости, пожалуйста, этого не должно было произойти. Реакция не могла… Вот, возьми. Тебе надо срочно в медпункт.

Грехова протянула девушке салфетку и с абсолютно разбитым видом стала сгребать лопаточкой черную пыль со стола.

— Ничего. Не страшно, — сказала медноволосая, прижав ткань к пострадавшей руке. Салфетка окрасилась алым. — Всего пара мелких порезов.

Она немного вымученно улыбнулась и направилась к выходу. Отскочив в угол коридора к кабинету географии, Волкогонов принял скучающий вид и направился вперед. Выйдя из кабинета, девушка оглянулась по сторонам и на секунду замерла на месте в нерешительности.

— Что такое? Порезалась? — спросил Роман.

— Да, — ответила рыжеволосая, стягивая салфетку поплотнее.

— Я покажу, где медпункт, — кивнул Волкогонов, отчаянно пытаясь скрыть дрожь в голосе.

— Спасибо.

Гимназистка улыбнулась ему. В глазах мелькнули лукавые искорки.

— Меня зовут Юля.

— Очень приятно. А меня Роман.

— Я знаю, Дима сказал.

Парень искоса глянул на свою спутницу и внутренне подпрыгнул до потолка — значит, она спрашивала у Шаткина о нем, значит, он ей не безразличен…

Перед дверями медпункта девушка обернулась:

— Ждать меня не нужно, я теперь знаю дорогу. — Но, заметив, как изменилось лицо провожатого, тепло улыбнулась. — Сегодня я занята до вечера, но на днях спишемся «ВКонтакте».

Кивнув на прощанье, Юля скрылась за дверью, а Роман так и остался стоять. Его губы непроизвольно растянулись от уха до уха, а внутри все пело и взрывалось разноцветными фейерверками.

Кабинет Ларисы Николаевны Греховой походил на нее саму. Стены неопределенного цвета — не то серые, не то зеленые, — развешенные в четком порядке плакаты, огромная, пожелтевшая от времени периодическая система Менделеева, занимающая почти всю левую стену кабинета, большая коричневая доска, потертая кафедра на возвышении. В кабинете химии не было ни цветочка, ни деревца в кадке, ни одной живой вещи, которая бы создавала некое подобие уюта, — только желтый минерал, который притащил из какой-то геологической экспедиции учитель биологии Личун. Даже портреты великих ученых смотрели на учеников сурово и неодобрительно.

— Черт, тебе не кажется, что у Греховой в классе кто-то отрывает от тебя мелкие кусочки и прилепляет к себе? Как вампир. Только незаметнее, — буркнул, остановившись рядом, Сашка Долгов и зябко передернул плечами, подозрительно косясь на окружающие предметы.

Волкогонов и расположившийся рядом Масляев с удивлением воззрились на одноклассника. Долгов всегда был грубоватым и бесхитростным («Как угол дома», — вспомнил Роман расхожее выражение). Его дворовые манеры и плоский юмор сильно отдавали казармой, а потому это заявление, в котором было слишком много воображения и даже поэтичности, совсем не вязалось с обычным образом простецкого парня.

— Ты чего, мужик? Недоспал, что ли? — выразил общее мнение Андрей и кривовато ухмыльнулся. Голос у друга был беззаботный и насмешливый, но Роман дал бы руку на отсечение, что слова Саши его зацепили.

— Да фиг знает… — пожал плечами Долгов и угрюмо двинулся к своей парте, нервно сжимая и разжимая руку на лямке рюкзака с учебниками.

— Ничего себе нашего авторитета торкнуло, — пихнул товарища в бок Масляев, ища поддержки. Волкогонов рассеянно кивнул и раскрыл тетрадку с домашкой, делая вид, что проверяет, все ли сделал.

На самом же деле ему просто не хотелось сейчас разговаривать. Внутри было тепло, даже горячо, а голова казалась воздушным шариком, накачанным гелием, — такая легкость, пустота и беззаботность в ней царили с самого утра. Ощущение было незнакомым и приятным. И объяснялись все эти странности одним-единственным образом: все внимание Романа занимала рыжеволосая Юля.

Она уже приняла заявку в друзья, и хотя пока еще не написала, не назначила встречу (свидание!!!), как обещала, но парень был уверен, что красавица-гимназистка сдержит слово. Иногда, конечно, его посещало сомнение и отравляло жизнь, но неприятные мысли всплывали изредка — все остальное время под ребрами порхали бабочки и приятно щекотали.

Волкогонов улыбнулся.

На днях у Юли снова должен был быть факультатив, и Роман собирался провести его так же, как и в прошлый раз, — у стеклянной двери кабинета химии. Мало ли, даме его сердца снова понадобится помощь, и тогда он, как рыцарь на белом коне, прискачет ее спасать и оберегать от всех опасностей этого паршивого, залитого непрекращающимся дождем мира. Или она вдруг решит назначить ему свидание прямо так, без всякого «ВКонтакте»… Вдруг это будет прямо в тот же день?

От этой мысли весь позвоночник обдало жаром, а в живот рухнул громадный ледяной ком. А что он будет говорить на этом свидании? И вообще. Как себя вести с этой девушкой? Она такая хрупкая, очаровательная, и в то же время Волкогонов отлично помнил пронзительный твердый взгляд, когда он подошел к Юле впервые.

По краю парты звонко хлопнула линейка, выводя его из эйфории:

— А вам, господин Волкогонов, звонок, видимо, ни на что не намекнул?

Грехова возвышалась над парнем и сверлила его такими же бесцветными, как стены кабинета химии, глазами.

— Откройте учебник и следите за ходом урока, а не в облаках витайте.

— Да я просто домашнее… — начал было оправдываться Роман, но учительница его перебила, с легкой неприятной улыбкой отчеканив:

— С домашним заданием подойдете ко мне после урока.

Роман невнятно буркнул что-то в ответ, сцепив зубы, и демонстративно стал перелистывать страницы учебника.

— На прошлом занятии мы с вами выяснили, что на сегодняшний день в науке параллельно существует две теории происхождения углеводородов. Вы должны были ознакомиться с ними дома, и теперь мне хотелось бы услышать, на каких аргументах строится неорганическая теория. На этот вопрос мне ответит…

Лариса Николаевна обвела взглядом класс, постукивая линейкой по ладони, а потом резко вскинула руку, указывая розовой пластмассой на невольно съежившегося ученика:

— Мазуренко! Прошу к доске.

Валера затравленно огляделся, и всем стало понятно, что он, судя по всему, не слишком озаботился знакомством с «неорганической теорией». Тем не менее деваться было некуда, и Мазуренко встал перед классом и неумолимым взглядом химички, которая заняла место у правого края кафедры.

— Так кто же и когда первым высказал предположение, что нефть и газ имеют неорганическое происхождение?