В нынешнем состоянии Роман мог предположить все что угодно. Любая несусветная глупость казалась ему вполне вероятной, и даже понимая умом, что подобные мысли — чистой воды паранойя, поделать он с собой ничего не мог.

Наконец наступила пятница, в расписании стоял очередной урок химии. Грехова была в своем репертуаре, но обошлось без колов и двоек. Занятие шло своим чередом, парень втихаря играл в точки с Масляевым, стараясь не палиться перед вредной училкой. И все это не стоило бы особого упоминания, если бы за пару минут до звонка химичка не сделала объявление:

— Сегодня второе занятие моего факультатива. Если кто-то еще собирается присоединиться к нему и поднять свой уровень знаний, у вас есть последний шанс это сделать. Дальше я новых слушателей брать не буду: они пропустят самое главное и догнать нас не смогут.

Класс никак не отреагировал на этот призыв, Грехова неодобрительно хмыкнула и дала домашнее задание.

Зазвенел звонок, ученики сорвались со своих мест, спеша по делам, а Роман застыл с ручкой, зажатой в руке, лихорадочно прокручивая в голове слова преподавательницы. Сегодня факультатив! Значит, снова придет медноволосая красавица, значит…

Додумать не успел, Андрей толкнул его в плечо:

— Эй, Ромео, ты заснул? Пошли быстрее, Павлихин притащил планшет — можно будет поглядеть на новый релиз «МТГ». Говорят, там интерфейс полностью переделали. Ну и карт добавили вагон.

— А? — растерянно булькнул Волкогонов: слова товарища до него доходили медленно, как сквозь патоку.

Сейчас было не до эмоций закадычного товарища — он быстро попрощался и заспешил на выход.

Завернув за угол школьного здания, Роман укрылся за выступом стены. Если факультатив начнется в то же время, что и в прошлый раз, в запасе еще есть время до прихода медноволосой гимназистки. К этому моменту его одноклассники уже разбредутся, и можно будет беспрепятственно вернуться в школу… Хотя девушку снова, небось, будет встречать Шаткин. Ну и ладно. Сориентируемся на месте. Может, в этот раз он уже и не будет ее провожать до класса — теперь-то она дорогу знает. Правда, в прошлый раз они так увлеченно беседовали, и она Димке улыбалась…

Скрипнув зубами, Роман посмотрел на часы — время. Выглянув из-за угла, он удостоверился, что перед входом в школу пусто, и, глубоко вздохнув для храбрости, направился к тяжелой дубовой двери альма-матер. Оставшиеся уроки пролетели как один миг. С последним звонком Волкогонов снова выскочил на улицу.

Но не успел он вырулить «на финишную прямую», как блуждающий по сторонам взгляд наткнулся на знакомую изящную фигурку в коротком зеленом плаще. парень замер, его захлестнула паника. И что теперь делать? Снова подойти? Или лучше после факультатива? А что изменится? И что говорить, она же явно не стремится с ним познакомиться? Или, может, в прошлый раз это было просто из-за того, что первое сентября, первое занятие, Шаткин этот — галантный кавалер! Черт! В итоге не придумал ничего умнее, как залететь в вестибюль школы и спрятаться в гардеробе.

Гимназистка вошла в школу минуты через три, закрыла зонтик и, перебросившись парой слов с вахтером, направилась прямо в гардероб. Роман тут же бросился вглубь, чтобы спрятаться за висящими там куртками и пальтишками младшеклашек, которые оставались на продленку. Удалось ли ему замаскироваться как следует, парень не знал, вжавшись в самый дальний угол.

Рыжая красавица повесила свой плащ на ближайший крючок и, посмотрев долгим взглядом в сторону притаившегося наблюдателя, вышла из гардероба. «Она меня видела», — в панике подумал Роман, сгорая со стыда. То, что гимназистка могла его не заметить или вряд ли узнала его по брюкам и кроссовкам, ему в голову не пришло. Парень был уверен в провале. Притом самом позорном…

Бежать вслед за девушкой казалось совершенно невозможным. Волкогонов простоял в углу гардробной еще несколько томительных минут, судорожно соображая, что делать.

Не придумав ничего стоящего, выбрался из укрытия и решил, что просто подождет окончания факультатива. На его счастье, дверь в кабинете сверху была застеклена и он мог видеть все, что происходило там.

Занять стратегическую позицию он успел, когда ученики расселись по местам, а Грехова вывалила на стол стопку старых, сильно потрепанных тетрадей.

В приоткрытую день он видел рыжеволосую красавицу, сидевшую в среднем ряду. За соседней партой устроился Дима Шаткин, а четыре другие передние парты занимали незнакомые парни из других школ и гимназий. Сидели по одному и внимательно следили за Греховой.

— Итак, — начала учительница, кончиками пальцев погладив лежащие перед ней тетради, — сегодня мы сделаем небольшой экскурс в историю. Записи, которые хранятся в этих тетрадях, я сделала еще в институтские годы. И то, что в них содержится, в дальнейшем неоднократно помогало мне двигаться вперед в научных изысканиях. Сегодня мы с вами коснемся темы очистки органических соединений — это станет подготовкой к последующей лабораторной работе.

Грехова открыла верхнюю тетрадь стопки, вчиталась в написанное. Выражение ее лица странно изменилось, подернувшись странным налетом отстраненности. Заминка длилась совсем недолго, но почему-то произвела на Романа сильное впечатление — что-то в лице учительницы его сильно обеспокоило, хотя сформулировать это ощущение внятно он бы не смог.

Лариса Николаевна дернула головой, будто приходя в себя, и продолжила менторским голосом:

— Для того чтобы изучить органическое вещество, необходимо прежде всего его получить, а затем выделить в чистом виде. Трудности при выделении индивидуального вещества из смеси и его очистка связаны с разнообразием проявляемых свойств органических соединений…

Волкогонов переключил все свое внимание на медноволосую красавицу, склонившуюся над тетрадкой и старательно записывающую каждое слово химички.

Глядя на девушку, Роман все глубже погружался в мечтания. В мозгу парня плавали соблазнительные образы: он представлял, какими нежными будут руки прекрасной незнакомки, когда он наконец ее завоюет и сможет гладить ее волосы, обнимать, вдыхать запах…

Задыхаясь от собственных фантазий, он внезапно почувствовал какое-то изменение, произошедшее в классе. С трудом обуздав свое не в меру живое воображение, обвел глазами помещение, стараясь особо не высовываться. Там царила странная атмосфера: учительница молчала, отстраненно уставившись в тетрадку, а ученики растерянно на нее глазели. В эту секунду до Романа дошло, что химичка молчит уже несколько минут. Вглядевшись, парень забеспокоился: у Греховой было какое-то застывшее выражение лица, словно она находилась в трансе.

Если бы в это мгновение кто-то смог заглянуть в мысли, вернее, воспоминания Ларисы Николаевны, то увидел бы пугающую картину.