— …он действительно был тебя не достоин.

Требовательные мужские пальцы медленно соскользнули на ее шею, затем на плечо, сжимая. Сердце забилось быстрее, жар прихлынул к щекам. До этого момента Уитни и не осознавала, что сильно соскучилась по Крису за день.

Его шумный вздох показался невероятно громким.

— Прости, что назвал твои шорты бл*дскими. Это мысли у меня бл*дские, а шорты в самый раз.

На такой неожиданной ноте Паркер рухнул на свою сторону и усмехнулся с болезненной самоиронией.

— Спокойной ночи, Майлз.

За гулом сердца она сама себя не слышала, когда вымученно промямлила в ответ нечто вроде:

— Мгмспорсбл.

Перед глазами яркие кляксы расплывались, извещая:

П-О-П-А-Л-А-Т-Ы-У-И-Т-Н-И.

Как рыбка в сети: шух — и дышать нечем. И все равно, что он уедет осенью, близости хотелось прямо сейчас, просто чтобы не сойти с ума. Но она все же собралась с силами и повторила внятно:

— Спокойной ночи, Крис, — а затем добавила шепотом: — Спасибо.

Уитни

На следующий день, 13:00

В просторном помещении, которое оборудовали для будущих съемок, разливалась приятная прохлада, а голос звучал громко и чисто.

— Джастин, разреши представить, это Крис Паркер. Он мой жених, не обижай его, — шутливо сказала Уитни, и тридцатилетний красавчик со внешностью падшего ангела рассмеялся:

— Да, я слышал, что ты замуж собралась. Все глаза выплакал.

Профессиональный каскадер, Джастин Блумберг был сердцеедом, но к сердцу Уитни отношения не имел. Она не любила адреналиновых наркоманов, а он сам предпочитал недоступных бизнес-леди. Несмотря на давнее знакомство: Джастин дружил с ее отцом — Уитни никогда не спрашивала, с чем связан его выбор женщин. Ей-то какое дело? Пусть живет, как хочет.

Крис тоже остался равнодушным к чужой харизме. В робото-взгляде с мысленным шуршанием замелькал список недопоэтов: явно пытался припомнить, есть ли там имя Джастин Блумберг. Оно было. Поэтому Уитни щелкнула пальцами перед лицом Криса, чтобы не зависал, и попросила:

— Расслабься, Паркер. Стихи он пишет отличные и зла мне не желает.

В карих глазах отразилось нечто многогранное, вроде приправленного красным перцем осуждения.

— Ух! Какой он у тебя ревнивый, — хмыкнул Джастин, и Уитни озадаченно вскинула брови, глядя на Криса.

Правда, что ли?

Но он уже отвернулся в сторону огромного трехуровневого стеклянного куба, грани которого скрепили металлическими балками; таких кубов в помещении насчитывалось шесть. Джастин собирался проконсультировать Криса и подготовить к съемкам.

— Если появятся вопросы, зовите, — сказала Уитни и вернулась к рабочему столу, чтобы обсудить новые кадры будущего видео с Брэндоном и вторым режиссером — первым была она сама.

«Целью» героя решили сделать девушку. Времени на подбор актрисы просто-напросто не было, и Брэндон предложил:

— Почему бы тебе самой не сыграть? По-моему, это самое простое решение. Камера тебя любит, и Крис тоже.

— Он не… то есть, кхм, — смутилась Уитни, едва не проболтавшись, и бросила взгляд в сторону Паркера: — Актриса из меня не ахти.

— А что там играть? Стой себе и смотри влюбленным взглядом.

Уитни чуть не подавилась кончиком карандаша, который закусила.

Ха-х! Влюбленным! Такое она точно изобразить не сможет. Она снова обернулась, наблюдая за Крисом, и Брэндон довольно произнес:

— Вот! Отлично. Ты уже вошла в роль.

— Дурак, — швырнула она в него карандашом, но отвертеться от участия в клипе не смогла. Не было ни одной причины сказать «нет», чтобы не вызвать подозрения.

Уитни размышляла о своей роли и вечером, когда вязала, глядя на уснувшего под ее тихое пение Паркера, и на следующий день, когда будущий муж позвонил и пригласил поужинать: леди Фаберже просила ведь назначить дату свадьбы. Крис по этому поводу раньше освободился, и в шесть вечера они вошли в старинный ресторан «Шекспир», который, кстати, принадлежал семье Клаудии Брин, будь она не ладна.

Уитни любила небольшие уютные ресторанчики, пронизанные духом романтики и тайны. И парень рядом тоже нравился, поэтому улыбка не сходила с лица.

Официант проводил их за круглый столик у небольшого окна, рядом с которым висела декоративная табличка, гласившая: «Окно Джульетты». Ресторан в этот вечер оказался почти пустым, лишь пара незнакомцев ворковала в десятке шагов: темноволосый качок и золотоволосая девушка. Уитни даже не сразу поняла, почему нахмурилась. И только когда уселась за столик и положила клатч на край, прочла по холодному взгляду Криса, что не показалось. Она вперилась глазами в парочку влюбленных — и чертыхнулась.

Проклятье на оба ваших дома!

Из всего многообразия общественных заведений в Эдинбурге Паркер выбрал именно то, где ужинала его экс-невеста.

Крис

— Готовы сделать заказ?

— Да. Нет. Не знаю… хммм… — протянула Уитни, и он тяжело вздохнул, наблюдая, как официант снимает с подноса чай.

— Мы еще подумаем, — сухо улыбнулся он на немой вопрос и вперился гипно-взглядом в Майлз, чтобы перестала нагнетать атмосферу, но заноза показательно уткнулась в меню и сразу же выглянула из-за него, играя в шпионку.

Надеть на Уитни темные очки и головной платок — и получится героиня детективной комедии, вроде «Как украсть миллион». Многозначительно кашлянув, Крис поправил часы на запястье, заодно и время проверил: ух ты! все еще лето. По ощущениям, зима наступила. Он положил белую тканевую салфетку поверх серых брюк и устало сказал:

— Я возьму грибной суп и пасту с вонголе.

Майлз уже привычным брезгливым тоном заявила:

— Не люблю грибы. — Она закусила уголок нижней губы, выбирая блюдо из меню, но снова бросила это дело и покосилась в сторону Сиенны.

Да что она пытается высмотреть за чужим столом? НЛО?

Крис раздраженно проследил за солнечным взглядом — и в душу будто пепла сыпнули. Сиенна смотрела прямо на него, в голубых глазах — неподъемная вина, а на пальце — чужое кольцо.

Отвратная картина, шедевр примитивизма. Отвернулась бы или ушла. К чему эти псевдо-страдания?

Будущий муж Сиенны, в отличие от нее самой, пристально изучал собственную руку. Он ссутулился, явно напряженный. Вспомнил, наверное, как тяжело заживают ребра: Крис ему когда-то их все пересчитал.

— Я готова, — подала голос Уитни, и они наконец сделали заказ.

…но аппетит пропал. Виноватый взгляд Сиенны мешал получать удовольствие от уютного вечера. Крис прокрутил печатку на пальце и снова посмотрел на музыканта всех времен и народов: вдруг тот сообразит и уведет Сиенну отсюда. Но мудаку было важнее доказать, что он крутой и не боится.