именно из-за этого я превращаюсь в лепечущую дурочку:

– Хорошая ночь. Я люблю плавать. В воде. Я вообще воду люблю, на самом деле.

О чёрт.

Какого хрена я творю?

Новые капли стекают по спинке его носа и срываются с кончика. Вейн молча смотрит на меня, вокруг нас плещется вода. Я замедляю движения, погружаюсь всем телом глубже, как будто таким образом смогу спрятаться. Волны качаются у моего рта, но на губах я не ощущаю вкуса соли. Вода чистая и свежая.

– Зачем ты здесь, Дарлинг? – спрашивает Вейн. Его низкий голос эхом разносится по лагуне.

– Не знаю, – признаюсь я. – Кажется, меня просто сюда потянуло.

Он подплывает чуть ближе, проводит рукой по волосам, и одна прядь торчком встаёт надо лбом. Я никогда не видела его таким растрёпанным, и это охеренно горячо.

В животе у меня всё сжимается.

– А ты почему здесь? – парирую я.

– Чтобы уйти подальше от тебя.

Быстрая вспышка горького разочарования.

– Почему? Что я такого сделала, что ты меня так сильно ненавидишь?

– Я тебя не понимаю, – сообщает он и, прищурившись, приближается ещё немного. – Мне не нравятся вещи, которых я не понимаю.

– Я не вещь. Я человек.

– Гадкая девчонка Дарлинг.

По нему не похоже, будто он меня дразнит. В его словах звучит боль, как будто он боится того, что я могу сделать, в какую беду могу попасть, и я тут же вспоминаю, что он сказал мне той ночью, когда Тилли проникла мне в голову, а он забрал меня в безопасное место.

«Там, откуда я родом, таких девчонок, как ты, ломают изо дня в день только для того, чтобы посмотреть, как они сломаются окончательно. И мне это осточертело».

– Расскажи мне о своём острове.

Он моргает и подаётся назад, внезапно насторожившись.

– Зачем?

– Потому что я хочу знать, откуда ты родом и почему ты такой, какой есть.

Светящаяся фигура кружит позади него.

– Если ты ищешь во мне какие-то качества, искупающие мой характер, я тебя разочарую.

– Нет. Я лишь хочу узнать правду.

Фигура исчезает – Вейн погружается в воду с головой, опять намочив волосы.

– Мой родной остров называется Даркленд, и он полностью оправдывает своё название.

Даркленд. Тёмный край для Тёмного.

– Почему ты ушёл оттуда?

– Потому что там не осталось ничего моего.

– Даже семьи?

Небо над нами темнеет, с океана наплывают густые облака. Вода внезапно становится теплее воздуха.

– У меня когда-то была семья, – признаётся он. – Потом её не стало.

О боже.

Возможно, в том, что он сказал мне той ночью в своей постели, таилась подсказка.

Таких девчонок, как ты, ломают изо дня в день…

– Кем она была?

Он ничего не говорит, и тишина между нами становится ещё плотнее.

– Сестра, – предполагаю я. – У тебя была сестра.

– У нас. Да.

– Что с ней случилось?

– Очень плохие люди совершили несколько очень плохих поступков, а потом она умерла. – Вейн произносит это таким холодным, отстранённым тоном, что я сразу же невольно испытываю приступ сочувствия.

Пусть Вейн и притворяется равнодушным, я думаю, что ему не менее больно, чем было бы любому другому человеку.

В горле встаёт ком, и я дважды сглатываю, пытаясь избавиться от него.

– Это ужасно. Правда.

– Для неё же лучше, что она умерла.

– А ты не мог… я в том смысле… у тебя же есть Тень Смерти…

– В то время не было. – Он хмурит брови, его взгляд блуждает где-то далеко. Я знаю, о чём он думает: он не смог её защитить.

– А как ты получил тень?

– Легко, – отвечает он, – я потратил три года на её поиски, а когда нашёл, забрал себе. А потом выпустил всем им кишки.

Им. Тем, от кого пострадала его сестра.

– Хорошо, – говорю я несколько более ядовито, чем собиралась. – Как ты смог призвать тень? Ты не человек?

Вейн смеётся и качает головой.

Мне становится очень любопытно.

– Так кто ты?

– Это важно?

– Ну… да, пожалуй?

Он плывёт обратно ко мне, я вижу под водой широкие грациозные гребки его рук.

– Может быть, это будет важно, если я откажусь от тени. Может быть, я расскажу тебе.

Во мне волной поднимается разочарование. Он снова уходит от ответа. Может быть, мне надо просто…

Что-то мельком задевает меня по ногам, и я с криком дёргаюсь в сторону.

И попадаю прямиком в объятия Вейна.

Сердце подскакивает к горлу. Все чувства обострены до предела. Его руки поддерживают меня за талию, и я чувствую, как его сильные бёдра движутся в воде под нами, удерживая нас над поверхностью.

С каждым мигом мне всё труднее дышать полной грудью.

– Почему ты меня ненавидишь, Вейн? – спрашиваю я снова, на этот раз тише. Я не могу скрыть отчаяние в голосе. Я хочу знать правду – в той же мере, в какой он хочет меня понять.

– Я не ненавижу тебя, – признаётся он и особенно внимательно всматривается в меня фиолетовым глазом. – Мне не нравится то, каким я ощущаю себя рядом с тобой.

– Каким?

Я высовываю кончик языка, и взгляд Вейна падает на мои губы.

– Безрассудным. – Он притягивает меня ближе, и наши ноги переплетаются, а по позвоночнику у меня пробегает дрожь. – Опасным, – добавляет он и хмурится, глядя на синяки, до сих пор темнеющие у меня на горле.

– Я уже говорила тебе однажды…

– Да, я знаю, Дарлинг. Ты сильнее, чем кажешься.

– Мне не нужно, чтобы ты защищал меня, – настаиваю я, решив, что задела старую рану – когда напомнила, как он потерял сестру.

– Я не хочу защищать тебя, – возражает он глубоким рокочущим голосом, – я хочу трахать тебя до дрожи. – Он направляет мои ноги вокруг своей талии, и моё отверстие оказывается на одной линии с его вставшим членом.

Я задыхаюсь, тихонько хныча от восторга, и спрашиваю:

– Так почему ты этого не делаешь?

– Потому что тогда синяки на шее будут меньшей из твоих проблем.

– Мне всё равно.

– Стоп-слова на меня не работают.

– Ладно. Я понимаю.

– Нет, мать твою, ты не понимаешь.

Я дышу слишком часто. Видимо, в этот момент мне не хватает кислорода, потому что я не могу ясно мыслить, я даже вижу всё не совсем чётко.

– Просто трахни меня уже.

Я нарушаю своё правило и совет Пэна. Я слишком настойчива.

Головка члена Вейна дразнит вход во влагалище, и моё сердце колотится всё быстрее.

– Вейн, – зову я на вдохе. – Давай уже просто…

Он целует меня. В его движениях нет ни грамма мягкости или нежности, он буквально пожирает мои губы, его язык проникает