остальная их компания пьёт, играет в карты и пристаёт к девчонкам из города.

Мы с близнецами держимся от костра заметно поодаль.

Но иначе нас неизбежно окружили бы девицы, и нам пришлось бы их послать, а я не хочу, чтобы они портили мне хорошую ночь.

Я взглядом ищу в толпе свою девчонку, но и она заметно отсутствует.

– Где наша Дарлинг? – спрашиваю я близнецов.

Баш протягивает мне только что откупоренную бутылку рома.

– Я вроде недавно видел, как она ушла в дом.

Желание пойти к ней почти невыносимо.

Но мне нужно кое-что сказать близнецам, пока мы наедине. Я делаю большой глоток из янтарного цвета бутылки и передаю её дальше.

– Что вам пообещала ваша сестрица?

Они смотрят друг на друга, и я различаю за грохотом океана перезвон колокольчиков.

– Нет, ублюдки. Говорите мне в лицо.

Баш вздыхает.

– Она как-то смутно пообещала, что мы получим обратно крылья и возможность вернуться ко двору фейри, если примем её сторону или принесём что-нибудь, что она сможет использовать против тебя.

Может, Тилли и младше меня, но стоит отдать ей должное – она знает, чем заинтересовать братьев. Они могут притворяться, будто их изгнание осталось далёким воспоминанием, но я-то знаю, что оно для них как заноза, застрявшая глубоко под кожей: они всё пытаются и пытаются выковырять её, а рана гноится, и кожа гниёт.

Вся эта история с Тилли, потеря крыльев, уход из дома – огромное нерешённое дело, и чем дольше они будут его игнорировать, тем хуже для них.

– Магической силы, чтобы дать вам крылья напрямую, у меня нет, – говорю я, – но если я получу назад свою тень, моей силы хватит, чтобы помочь вам устроить переворот, если вы этого хотите.

Они делают вид, что обдумывают моё предложение, но ведь они не глупы. К этому всё и шло. Я думаю, так или иначе я всегда знал, что в конечном итоге они окажутся на троне. Может быть, поэтому я и взял их к себе, когда их изгнали. Они всегда представляли для меня некоторую ценность, но теперь я стал видеть в них братьев.

Младших братьев-засранцев.

В ночи снова звенят колокольчики. На этот раз я позволяю им вести при мне тайный разговор.

– Хорошо, – наконец произносит Кас. – Считай, что мы официально дали тебе слово. Мы будем на твоей стороне, если ты поможешь нам вернуть наши крылья и двор фейри.

Я киваю, чувствуя, как испаряются последние остатки алкоголя. Я бессмертен, поэтому мне никогда не удаётся пробыть пьяным долго.

– Думаю, нам понравится, – замечаю я. – Свергнуть королеву фейри – в этом что-то есть, да?

Баш фыркает.

– Ты всё ещё говоришь о нашей сестре, между прочим.

– О, прошу прощения, – я обхватываю близнецов руками за шеи и притягиваю к себе. – Исправлюсь: свергнуть свою сестру – редкостное веселье!

Кас выдёргивает свои волосы из-под моей руки.

– Ты реально грандиознейший мудак.

– Ну, теперь мы друг друга поняли.

Глава 28

Уинни

Вернувшись в дом, мы встречаем Пэна сразу в прихожей.

– Вот вы где. Где вас обоих черти носили?

– Мы трахались, – говорю я гордо.

Вейн издаёт тоскливый стон.

Взгляд Пэна устремляется на меня, и я понимаю, что он моментально различил свежие синяки на моём горле.

– Ты в порядке? – спрашивает он.

– Лучше не бывает.

– Хватит хвастаться, – хмыкает Вейн. – Тебе не идёт.

– Напротив. Мне это очень идёт.

– Баш! – орёт Пэн на весь дом.

– Ау? – отзывается тот с чердака.

– Тащи заживляющую мазь! – Пэн указывает на меня пальцем. – На этот раз ты её используешь. Конец дискуссии.

Я закатываю глаза, но эти властные мужчины и так очень много мне позволяют.

– Ладно.

Мы поднимаемся по винтовой лестнице, и Баш встречает нас с банкой мази в руке. Он прищуривается, глядя на Вейна.

– Ты же не сломал нашу крошку Дарлинг, да, Тёмный?

– Нет, – отвечаю я.

– Спорно, – возражает Вейн.

Пэн забирает мазь и подходит ко мне, но Вейн выхватывает банку у него из рук, затем ловит меня за талию и ведёт к себе в комнату.

– Вейн! – рявкает Пэн.

Но Вейн, не отпуская меня, заявляет непререкаемым тоном:

– Сегодня она моя.

– А я и не знал, что у нас можно застолбить себе Дарлинг, – возмущается Баш, но его голос затихает вдали, когда Вейн закрывает за нами дверь своей комнаты.

Я впервые попадаю в его комнату в достаточно адекватном состоянии, чтобы оглядеться. Вейн проходит по периметру, зажигая светильники, и по комнате разливается золотой свет.

Пространство наполовину соответствует моим ожиданиям, наполовину нет.

Кровать большая, с четырьмя толстыми столбиками по углам, изголовье и изножье покрывает тонкая резьба. На постели мягкое пуховое одеяло в льняном пододеяльнике и несколько пухлых подушек.

Напротив кровати расположен камин; поскольку сейчас в Неверленде разгар тёплого сезона, его каменное устье не растоплено. На каминной полке я вижу стопку книг, крошечную модель корабля и ещё несколько безделушек.

А над камином висит гигантская картина маслом: на ней изображён луг, посреди которого стоит девушка в белом платье, развевающемся на ветру.

Она не смотрит на зрителя, поэтому невозможно узнать, как она выглядит или о чём думает, но её расслабленная поза наводит меня на мысль о том, что она счастлива.

– Садись, – приказывает Вейн, и я подхожу к кровати и сажусь на край. Он откупоривает мазь и подталкивает мой подбородок вверх ребром ладони, а затем опускает пальцы в зелёную массу. Он втирает лекарство мне в кожу такими нежными движениями, что я прикрываю глаза от удовольствия и выдыхаю, чувствуя, как по шее распространяется тепло.

– Лучше? – спрашивает Вейн.

Я широко распахиваю глаза, но лишь спустя несколько секунд мне удаётся снова сфокусироваться на нём. Источник света находится у него за спиной, и сам Вейн выглядит как тёмный силуэт, окружённый золотым сиянием. Он по-прежнему голый по пояс, я вижу жёсткие линии крепких мышц. Он таких габаритов, что это ошеломляет – но одновременно и успокаивает. Словно я всегда буду под защитой, пока он рядом.

От осознания того, как я чувствую себя из-за него, у меня перехватывает горло, и наружу вырывается сдавленный вздох.

– Что с тобой? – спрашивает Вейн.

– Ничего, просто…

Он терпеливо ждёт ответа.

– Мне страшно, что всё это иллюзия, ну, как будто близнецы обманом заставляют меня думать, что ты здесь. И я боюсь, что вот-вот обман развеется.

Я знаю, как это звучит. Словно я жалкая, навязчивая девчонка, которая жить не может без внимания Тёмного и его члена. Он всего один раз трахнул меня, и я