– Все хорошо, Клевер? – спросила Лилия. В ее глазах светились любовь и тревога обо мне. От этого я чувствовал себя великаном ростом метров в тридцать. Лилия прекрасна. Она у меня в семье уже два года и превратилась в образец для других девушек. Мак и Фиалка берут с нее пример.

– Все хорошо, – я улыбнулся, несмотря на внутреннее напряжение. Ел молча, слушал их и вмешивался в разговор только по необходимости. Моя ступня, будто сама по себе, ритмично стучала по полу. Это все неправильно. Надо повидать Шэннон и найти Розу.

После ужина я пошел к себе в комнату и начал готовиться ко сну. Надо повидать мою Шэннон. Эта девушка не идет у меня из головы, все мои мысли только о ней. Это о ней я думаю, когда засыпаю. Я не хотел одного – заботиться о ней, но она должна быть в доме вместе со мной. Мы знакомы всего три недели, но она уже так много для меня значит. Шэннон – мой единственный шанс установить традиционные отношения.

Я надел красивые черные брюки, серый свитер и длинное черное пальто. Все должно быть идеально. Расчесал волосы, закрепил лаком, чтобы ни один волосок не торчал. Никогда еще внешний вид не имел для меня такого значения. Для нее я должен выглядеть как можно лучше. Я хотел подарить ей весь мир, разделить мой мир с нею.

Я быстро доехал до супермаркета возле ее хостела. Жаль, что дорога заняла так мало времени: мне нужно было еще несколько минут, чтобы успокоить нервы. Я не привык к такому, не привык нервничать из-за женщин. Едва остановив машину, я сразу заметил ее: она вышла из хостела и пошла на поле, расположенное за ним.

Сердце учащенно билось. Она прекрасна, хоть и не ухаживает за собой так, как следовало бы. С этим я ей помогу. Мы будем ухаживать друг за другом. Я пошел следом за ней, глядя, как ее длинные темные волосы раздувает теплый майский ветер. Вдруг она обернулась: услышала хруст гравия у меня под ногами.

– Привет, Шэннон, – сказал я.

Ее щеки слегка порозовели, она улыбнулась.

– Привет, Колин. Хочу посидеть вон у тех деревьев. Не составите компанию?

– С удовольствием.

Мы молча прошли через луг к деревьям. Я сел рядом с ней, стараясь не обращать внимания на неприятное ощущение в животе: все-таки мы сидели на грязной земле.

– Как прошел день?

– Как обычно, – она пожала плечами и посмотрела в землю. – Я рада, что вы здесь, – призналась она, слегка покраснев, и тогда я понял, что мы идеально подходим друг другу, что все получится.

Я пожал ей руку. Ей не надо стесняться меня. Пусть чувствует себя уверенно и раскованно.

– Я тоже рад. Я сегодня скучал по вам.

С Шэннон все не так, как с другими. Она такая единственная. Это точно. С нею я… счастлив. Я чувствую вину за то, что она дороже мне остальных девушек, но с этим ничего не поделаешь. Шэннон идеальна, все женские качества в ней идеальны. Она должна жить со мной, стать моей женой – всем для меня. Она очень напоминает мне маму, поэтому поймет насчет девушек.

– Как дела на работе? – спросила она. Ее интерес неподдельный – она действительно хочет об этом знать. Это мне нравилось в ней больше всего. Она так любит людей, несмотря на то что они обходились с ней плохо. Семья отвернулась от нее, но она все равно добра и участлива.

– Хорошо, спасибо, хотя день выдался очень долгим, – сказал я, и она кивнула, играя со стебельком травы. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться: она понятия не имеет, какая грязная эта трава, здесь может быть что угодно. – А вы сегодня чем занимались?

– Немного почитала, а потом пришла сюда.

– Как поживают остальные в хостеле? – я нахмурился, вспомнив случай, о котором она рассказала мне два дня назад: какая-то мерзкая шлюха, пытаясь украсть жалкие деньги, оставшиеся у Шэннон, ударила ее, оставив красный след на левой щеке.

Глядя в землю, она пожала плечами.

– Хорошо.

– Не пытайтесь меня обмануть! – я повысил голос. Она сжалась, а я сразу пожалел о своей несдержанности. Вырвав у меня руку, она встала.

– Мне пора, – прошептала она, обнимая себя за плечи.

Я быстро поднялся. При мысли, что она сейчас уйдет, меня охватила паника.

– Нет, Шэннон, простите. Мне не следовало так говорить. Просто не могу спокойно думать, что с вами кто-то плохо обходится. – Осторожно, чтобы не причинить ей боли, я пожал ее нежную руку. – Простите меня, Шэннон, пожалуйста.

Она улыбнулась и кивнула.

– Хорошо, прощаю. Все нормально. Не хотите прогуляться?

– Конечно, хочу.

Мы пошли по тропинке. Всякий раз мы встречались с нею в поле и потом шли гулять. Я провел ее нашим обычным маршрутом, вокруг озера.

– Прекрасный вечер.

– Да, верно, – согласился я.

– Отец, бывало, гулял со мной по вечерам, мы смотрели, как загораются звезды, – она уставилась в землю. В ее голосе звучали печаль и сожаление. Она никогда не упоминала о своей семье, только сказала, что сильно поссорилась с домашними и ушла.

– Как вы оказались здесь, Шэннон?

– Пожалуйста, не надо, – прошептала она. – Не хочу говорить об этом. – Я кивнул, подавив гнев: она не ответила на мой вопрос. Мои девушки всегда отвечают на мои вопросы.

– Послушайте, почему бы вам не пожить у меня некоторое время? По крайней мере, пока не поймете, каковы ваши дальнейшие планы.

– Спасибо, Колин, но не могу.

Я вздохнул. Ну почему она не может сделать то, что хочу я? Я к такому не привык, и мне это не нравилось.

– Не хотите поужинать где-нибудь? – спросил я, хмуро глядя на ее тонкое запястье. Обдумывая это предложение, она закусила губу. – Пожалуйста. Я угощаю. Мне бы очень хотелось, чтобы вы согласились.

Широкая улыбка озарила ее прекрасное лицо, и у меня перехватило дыхание.

– Хорошо. Это было бы чудесно. Спасибо.

* * *

Мы поехали в мой любимый индийский ресторан, куда часто ходили родители, когда я был маленький. Отец любил острое и пряное и часто водил нас сюда, это было еще до того, как он переспал со шлюхой и разрушил семью.

– Столик на двоих, пожалуйста, – сказал я официанту.

Нас усадили в углу зала и принесли меню.

– Спасибо. – Когда официант ушел, оставив нас выбирать блюда, я повернулся к Шэннон. – Заказывайте все что хотите. – Она улыбнулась и стала читать меню. – Я, пожалуй, возьму тикка масала[4]. Вы уже выбрали?

– То же, что и вы, – ответила она.

Я закрыл глаза. Ты создана для меня, Шэннон.

– И давно вы занимаетесь бухгалтерией?