– Часы с его руки не пропали?

– Нет, не пропали. Там вообще ничего не пропало. И никого вквартире не было. И не могло быть. Дело даже не в камерах, установленных увходной двери. Предположим, что убийце удалось каким-то образом обмануть этивидео. Но двери и окна были заперты изнутри. Следователь все лично проверил. Имы тоже много раз. Там никого не было. В квартире оставался только сам ВилаятАшрафи, который неизвестно от чего отравился и умер. Там проверили всю еду, всюводу, даже воду изо всех кранов. Я вам больше скажу, что мы сделали. Вы ведьзнаете, что семья Ашрафи – это не просто фарсы из Ирана. Они правоверныемусульмане и используют в туалете «автофу», то есть специальный кувшин длягигиенических целей. Мы проверили даже воду в этом кувшинчике. Все абсолютнобыло чисто.

– Странно, что он держал дома такой архаичныйпредмет, – пробормотал Дронго, – у него в квартире было удобное биде.Кстати, я не видел в его ванных комнатах этой «автофы».

– Мы отправили ее на экспертизу, – поясниладвокат, – ничего странного нет. У каждого свои привычки. Я, например,никогда не понимал англичан. Они используют биде совсем иначе. Заполняют еговодой и затем подмываются. Извините меня, но это гадко и грязно.

– Мы об этом говорили с журналисткой Ритой Эткинс, –вспомнил Дронго, – она выросла в Канаде и считает нормальным, когдаангличане моются из раковины, наполняя ее водой. Они так же и подмываются.

– У каждого народа свои традиции, – кивнул Муса Халил.

– Насчет традиций я могу вспомнить реальный эпизод из моейжизни, – сказал Дронго, – только не обижайтесь, я это говорю не длятого, чтобы вас оскорбить или обидеть. В девяносто четвертом году у меня былауникальная возможность проехать из Азербайджана в Ирак через Иран. Учитывая,что Иран и Ирак воевали больше десяти лет и линия фронта проходила между двумяграницами, это было рискованное предприятие. Но оба государства разрешили мнепроехать как паломнику, направляющемуся в Кербелу, святое место дляшиитов-мусульман, где похоронен убитый имам Хусейн.

Учитывая, что иранцы сами шииты, а в Ираке их почти половинанаселения, ни одна из стран не посмела отказать мне в этом праве. И я обратилвнимание на одну особенность. Во всех общественных туалетах Ирана былаидеальная чистота, даже в горах, в самых отдаленных селениях. И везде стоялиэти самые «автофа». А в Ираке туалеты были не столь чистыми. К большомусожалению.

– Спишите это на войну. И не забывайте, что уже тогда СаддамХусейн был в некоторой блокаде, – напомнил Муса Халил.

– Боюсь, что блокада не виновата. Все зависит еще и от самихлюдей, господин адвокат. И если Вилаят Ашрафи с его образом жизни привозит сюдаэтот кувшин для личной гигиены, то это говорит только в его пользу. Но давайтена этом закончим. Кажется, наш разговор принял туалетно-водопроводный характер.

Оба улыбнулись друг другу. Дронго даже не подозревал, чтоименно эта смешная и экзотическая тема позволит ему наконец выйти на убийцу, узнав,каким образом и кто убил Вилаята Ашрафи.

Вызвав Тауфика Шукри, Дронго в очередной раз отправился вдом, где произошло убийство. Они миновали сидевшего в холле дома охранника,отметившись в журнале для гостей и предъявив свои паспорта. Охранник как-тостранно взглянул на них, но ничего не сказал, разрешив им подняться. Очевидноон знал Тауфика Шукри в лицо. Они поднялись в кабине лифта на восемнадцатыйэтаж, вошли в квартиру. Здесь все было как прежде. Идеально чистая квартира, в которойуже три месяца никто не жил. Дронго прошелся по комнатам. Заглянул в ванные.Если Рита сказала правду, вот отсюда вытекла вода и очевидно просочилась ксоседям внизу.

– Кто живет внизу? – уточнил он у Тауфика Шукри.

– Какой-то бизнесмен, – ответил тот, – точно незнаю. Мы вообще мало общались с соседями в этом доме. Жилец напротив – этоеврей, который все время обтяпывает делишки во Франции.

– Он российский бизнесмен, – улыбнулся Дронго, –все арабы уже зациклились на слове «еврей». Он российский бизнесмен.

– Нет, он прежде всего еврей, – возразил ТауфикШукри. – Вы знаете, как они поддерживают друг друга во всем мире. Если быу арабов было такое единство и каждый из нас согласованно бросил бы в сторонуИзраиля одну лопату песка, мы бы их давно закопали.

– В тебе говорит арабский экстремист, – заметилДронго. – А тебе не кажется, что они имеют право жить в этих местах. ВедьИудея и Израиль существовали еще тогда, когда не было понятия об арабскойнации. И когда ООН приняла решение о создании двух государств – Израиля иПалестины, именно арабы первыми начали войну, не признавая права Израиля насуществование. Это точные исторические факты. Просто чтобы ты знал.

– Они управляют всем миром, – твердо заявил ТауфикШукри, – все финансисты и политики у них в руках.

– Значит, в этом виноваты отчасти и вы, – рассудительнозаявил Дронго. – Их двадцать миллионов по всему миру, а вас раз в двадцатьпять больше. И денег у арабских шейхов куда больше, чем у всех еврейскихмиллиардеров вместе взятых. Но вы не можете объединиться, не можете дажедоговориться друг с другом. Для вас арабское единство, не говоря уже омусульманском единстве – пустой звук. Шииты ненавидят суннитов, фарсы не любятарабов, те, в свою очередь, не доверяют туркам, ортодоксальные режимы не верят светским,те подозревают их в подготовках заговоров. Курды и турки убивают друг друга. Вобщем, одни сплошные подозрения. И в этом безумном мире Израиль пытаетсявыживать, в окружении многочисленных арабских государств. Что ему и удается.

– Вы правы, – согласился Тауфик Шукри, – мыненавидим друг друга еще больше, чем своих врагов.

В дверь позвонили. Телохранитель поспешил открыть. На порогестояла невысокая худая женшина лет пятидесяти. У нее были уже начинающие седетьволосы, чуть вытянутое лицо, длинный вертикально идущий нос, словно разделявшийлицо пополам и нависавший над верхней губой. Печальные, уставшие глаза. Женщинавзглянула на обоих мужчин и кивнула Тауфику Шукри, которого она знала.

– Это Варвара Константиновна, – представил еетелохранитель, – домработница нашей квартиры. А это господин Дронго, онрасследует убийство уважаемого Виалята Ашрафи, да будет земля ему пухом.

Женщина вошла в дом, сняла косынку, пальто. На ней былиджинсы и свитер грубой вязки. Она осторожно прошла на кухню. Очевидно, ей будетсложно беседовать в другом месте, понял Дронго. И пройдя на кухню, уселсянапротив нее за столом.

– Что вам нужно? – тихо спросила ВарвараКонстантиновна. – Чем я могу вам помочь?

– Вы давно работаете здесь?

– С того момента, как господин Ашрафи снял эту квартиру.Меня пригласили через его компанию. Сказали, чтобы я приходила сюда два раза внеделю, когда его не будет дома, чтобы ему не мешать. Мне выдали запасной ключ,и я стала приходить. Один раз пришла в неурочное время, когда хозяин был дома сгостями. После этого я стала звонить и уточнять, когда мне можно прийти.