чуть не заплакал от счастья. Он уединился на вершине, чтобы помолиться, и с удивлением почувствовал, что Чудотворный Крест испускает невидимые лучи умиротворения и покоя.

Тогда молитва сама зазвучала на его устах протяжно, нараспев:

— Господь Иисус Христос, благослови нас, рабов Твоих. Перед Лицом Твоим лучезарным предстоим мы, в начале дальнего пути. Нас четверо: Ян-Любящий, наш предводитель, Ясем, сын героя Подебрада, Кошичек, смелый командир коней и я, Златоуст грешный. Сегодня мы отправляемся в дальний, опасный путь на благо Братства, и я смиренно молю Тебя, Пресвятого Владыку, пошли нам Ангелов — Хранителей в дорогу и дай нам наставников в сопровождающие…

Тут Златоуст услышал чарующий звук хора. На главной площади Брандиса, где народ собирался провожать своих героев, женщины запели “Господи помилуй”. Звуки песни слились с молитвой Златоуста, а мощь Чудотворного Креста прямо обжигала руку пастора:

— Всемилостивый Боже, помоги нам неукоснительно следовать заповедям Твоим! Господи, избавь нас, верноподданных твоих, от злых обстоятельств, от дорожных разбойников, от жестоких злоключений и от всяких врагов как видимых, так и невидимых! Бог мой, дай нам свершить благие дела и вернуться целыми во славу Тебя, Отца и Святого Духа, от вечности и до вечности. Аминь!

Взошло солнце. Его лучи проникли в часовню и от их света загорелся алтарь. Там собрались старейшины. Архиепископ Кирилл председательствовал во главе. Справа сидели Ланецкий с графом Карелом Жиротинским. Слева разместился писец Братства, держа наготове перо и чернила. Все остальные старейшины разместились вдоль стен часовни.

Перед собранием выступал Ян:

— Дорогие моему сердцу братья и отцы. Очевидно, что мы стоим перед лицом тяжелого испытания, которое посылает нам Бог. От сабли безжалостного врага несправедливо умирают беспомощные дети, женщины и старики. Многие из тех, кто уцелел, погибли от ужасной болезни, которую занесли грязные солдаты. Так я сам потерял семью… Нет больше в живых моей возлюбленной супруги и моих сыновей. Испытав на себе жестокий удар судьбы, я был на грани того, чтобы воссоединится с моей семьей в вечной жизни. Случись такое, я не стоял бы в этот час перед вами, однако, Богу захотелось вырвать меня из могильной пропасти. Забота и наставления моего мудрейшего учителя, преподобного Ланецкого, снова вселили в меня надежду на жизнь. А ваше доверие, дорогие мои мудрые отцы и братья, настолько укрепило во мне силу духа, что нынче я готов всецело отдать себя на служение нашему Братству, во славу памяти наших отцов и во благо будущих поколений.

Среди старейшин послышались голоса:

— Ты мужественный служитель нашей церкви, Ян!

— Не зря мы прозвали тебя Любящим!

Слово взял архиепископ Кирилл и сказал:

— Дорогой Ян, мы возлагаем на тебя великую надежду нашего спасения. Ты едешь в Польшу, к благочестивому князю Лешницкому с нашим посланием и мольбой о помощи. Тебе понадобятся твердость духа и мужество, чтобы преодолеть опасный путь до Лешно. Там ты должен проявить мудрость и получить согласие графа принять нас на чужой земле как беженцев.

Ян поклонился председателю и ответил:

— Я безмерно благодарен за такое высокое доверие.

Карел Жиротинский сказал:

— Я рос вместе с Лешницким. Он друг моего детства, и я не сомневаюсь, что он проявит милосердие к нам. Бог даст, и мы сохраним святые узы единства и порядка, которые наши предки установили и в течение двух столетий ревниво оберегали.

— Ваша милость, — ответил графу Ян, — ваша быстрая карета позволит нам избежать дорожных опасностей. К тому же, со мной будет пастор Златоуст. Мы все знаем, что его молитва имеет особую силу.

Взяв слово, архиепископ Кирилл сказал:

— Итак, все решено! Мы не смиримся с тем, что нас отдают в наследство австрийскому дому и молимся обрести край, где будем служить Богу по учению Христа, веруя в закон и в воскресение.

Старейшины восклицали:

— Да будут воздвигнуты новые столпы нашей веры!

— Да будет так, пока хоть кто-нибудь из наших будет жить!

Председатель сказал:

— Это наше единодушное решение! Мы отдаем результаты в руки первого пастыря — Христа. Помолимся же Богу!

Старейшины молились в храме, Златоуст — на холме, а на площадь продолжали прибывать люди, чтобы поддержать своих посланников.

Хор продолжал петь «Господи Храни», а Кошичек готовил карету. Он уже успел загрузить все саквояжи, кроме одного — осталось догрузить полосатый сундук с припасами в дорогу, который пекарь Дрдоличек обещал вскоре доставить. В ожидании сундука, кучер скрупулезно проверял подвески, рессоры, упряжку и копыта лошадей, но ему мешали назойливые мальчишки, которые шумно бегали вокруг кареты, играя в догонялки. Желая отделаться от них, Кошичек подозвал их и сказал:

— Ну-ка, перестаньте балагурить! Вместо суетного дурачества лучше бы вы пеклись о своем душевном спасении.

Мальчики отвечали наперебой:

— А мы молились сегодня!

— И вчера!

— Мы печемся…

Кошичек ответил:

— Этого недостаточно! Неужели вы не знаете, что черти развелись везде и поджидают вас повсюду! Даже здесь!

Дети испуганно оглядывались:

— Черти?

— Где они?

— Мы их не видим.

— Их нет!

Тогда Кошичек присел и сказал:

— Говорите, их нет? Ну-ка послушайте меня… Один беспечный сорванец, который совсем не заботился о спасении, сорвал листик салата в огороде и, не сказав молитву, проглотил. Оказалось, что на листике отдыхал черт, и сей мальчик съел того черта. Вот как бесы осаждают непослушных…

Ошарашенные мальчики начали суетливо перекрещиваться.

Некоторые вопрошали с недоумением:

— Что же было потом?

— Мальчик переварил черта?

Кошичек ответил:

— Наоборот, это черт начал переваривать мальчика…

— Как?

— Он принялся беситься изнутри и гонял бедного по полю до изнеможения.

Замерев от оцепенения, дети ожидали продолжение:

— Он погиб?

— Неужели черт загнал несчастного прямиком