После молитвы в храме архиепископ Кирилл сказал:

— Перед тем, как разойтись, я предлагаю заслушать наше послание, которое мы вручаем Яну.

Ланецкий встал и огласил текст послания:

— Его святейшеству, графу Лешницкому, от совета старейшин Моравского Братского Единства. Дорогой граф, вам известно, что совесть подсказала нашим прадедам отделиться от догматов папской церкви, которая не живет по святому Писанию. Предки заложили основание нашей церковной Конституции. С тех пор мы даем службу истинным словом и чистыми таинствами Христа. Лютер пишет, что в Евангелии мы далеко впереди всех, мы молимся день и ночь по законам Божиим, мы подготовлены в Священном Писании лучше докторов среди папистов, а наша Церковь ближе всех к апостольской доктрине и обрядам. Бюсер отмечает, что наш метод реформирования церкви истинно лучший, и лишь мы среди всего Христианского мира имеем чистоту доктрины и сохранили дисциплину Христа. Кальвин говорит, что нашу церковь Бог наградил превосходными дарами в дополнение к чистоте учения, а иметь пасторов, которые отличаются высокой нравственностью, порядком и похвальной дисциплиной — не маленькое благословение. Иероним Занхиус утверждает, что если бы папская церковь последовала нашему примеру преобразования церкви, то мы имели бы между собой больше благочестия, мира, гармонии и благотворительности…

…Кошичек ответил на опасения детей:

— Во славу Бога мальчика спас от черта некий аббат, изгоняющий дьяволов. Он подоспел и приказал черту убираться к чертям, и пригрозил немедленно окропить мальчика святой водой, да еще дать ему испить эту святую воду, и тогда черту будет худо, как в аду.

Среди мальчиков были и нивницские близнецы. Они тоже слушали эту историю и, не выдержав, принялись выкрикивать:

— Черти изгоняются святой водой!

— А еще бесы боятся Чудотворного Креста Яна Гуса!

…Ланецкий продолжал зачитывать послание:

— У нас есть слабая надежда на то, что опустевшая императорская казна не вынесет дальнейших расходов войны, и император будет вынужден прекратить наступление. Но пока этого не произошло, нам остается только одно — бежать из своей родины. Поэтому мы просим ваше святейшество проявить милосердие и предоставить нам убежище в ваших землях, дабы мы имели возможность вести спокойную жизнь по законам Христа.

В это время Мария прощалась со своим сыном. Она одела Ясема в кафтан Подебрада. Он был немного великоват, однако, придавал мальчику силу и очень ему подходил.

— Это костюм твоего отца. Он был героем. И ты у меня герой. Возьми в дорогу его ранец. Я в него положила припасы на дорогу.

Ясем гордо стоял, облаченный в кафтан, и ласкал ранец своего отца.

…Кошичек тем временем ответил детям:

— Черт и вправду испугался святой воды, и ответил аббату: «Я же не виноват, что он меня сам съел, когда я отдыхал себе на листочке салата». Но это черту не помогло, так как для благочестивого аббата не существовало оправданий, и он изгонял всех дьяволов, которые денно и нощно осаждают души примерно таких сорванцов, как вы.

История поразила мальчиков, и они заговорили, перебивая друг друга:

— В жизни не стану есть листья салата…

— Так черт может сидеть на чем угодно?

— Как же нам быть?

Тут опять вмешались нивницские близнецы:

— Надо молиться перед едой!

— Да еще окроплять еду святой водой!

— И благодарить Бога после еды!

— А еще помогает звон колокола!

— Вот это верно! — сказал Кошичек. — Звон отпугивает всех дьяволов, и они отлетают подальше, и затем в страхе не возвращаются неделю…

Нивницские близнецы воскликнули:

— Так бежим к настоятелю храма…

— Попросим его бить в колокола!

…Ланецкий дочитал послание:

— Мы уверены, что если христиане встретились бы в свободном пространстве, они воссоединились и обнялись, как настоящие братья. Но здесь, внизу, на земле, где они уживаются с людьми во власти предрассудков и чувств, они против воли вынуждены включиться в гражданскую войну. И мы видим ее ужасы. Поэтому наш единственный выход сейчас — найти убежище в Польше. Ради этой великой цели мы посылаем к вам с посланием пастора Яна-Любящего и пастора Златоуста в надежде получить ваше благоволение.

На вершине Златоуст закончил свою молитву так:

— Бог мой! Я — муж скорбей, изведавший болезни, предоставляю все дела мои в Руки Твои. Ты, убежище мое, изведи на меня свет правды и справедливости. Буду всегда помнить, что всякая помеха есть Твое наставление. Счастье во всем видеть Тебя. Потому я положу в сердце свое слова, которые Ты объявил мне сегодня: Все От Тебя!

…Мальчики сорвались с места, как один, и кинулись к часовне, однако, нивницские близнецы и не думали бежать. Они остались перед Кошичеком и в упор смотрели на него.

— А вы чего не бежите? — удивился Кошичек. — Не боитесь бесов, что ли?

Вместо ответа близнецы принялись упрашивать кучера:

— Мы остались, чтобы просить о помощи…

— Мы хотим поехать с вами…

— Оооочень хотим!

— Попроси за нас учителя Яна!

Кошичек возмутился:

— Глупости! И не подумаю! Убирайтесь с глаз моих долой!

Хор допел “Господи Храни”, Златоуст завершил молитву и, держа Крест Чудотворный перед собой, направился вниз к площади, а старцы закончили совещаться и вышли из храма к народу…

В это же самое время на площади появился Ясем в сопровождении Марии, которая прощалась с сыном:

— Мой мальчик, я счастлива! Вижу, что в тебе продолжает жить дело твоего великого отца. Вот и учитель вышел из часовни.

Увидев Ясема, Ян направился к нему и сказал:

— Ясем, дорогой, ты возмужал, и тебе так идет кафтан твоего отца!

Близнецы подбежали тоже и начали упрашивать:

— Учитель!

— Позвольте ехать с вами!

— Мы будем помогать и защищать!