– Ничего подобного. Ваш ор было слышно даже возле столовой, – усмехнулся Аким. Когда ребята с грустными минами побрели к выходу, Лазурит тяжело вздохнул и произнес. – Ладно. По какому поводу хоть песнопения?

Акима не было на обеде, поэтому он не мог знать, что приключилось на тренировке.

– Так Рина же сегодня Аристарха Никифоровича на колени поставила! – выкрикнула какая-то девушка, имени которой я даже не знала. Толи она решила приукрасить действительность, толи это Глеб уже все настолько переврал, но правда заметно исчезала.

– Ну, не на колени, а на корточки… – поправила я, застенчиво шаркая ножкой. А по лицу в это время расплывалась довольная улыбка.

– Так, – протянул Лазурит и, тяжело вздохнув, опустился на стул, который ему гостеприимно подставили. – По подробнее.

Теперь уже Хоуэл принял на себя роль рассказчика и, отобрав у Акима гитару, вновь вскочил на кровать.

– По этому поводу на тихом часу мы сочинили балладу, – взмахнув волосами, громко оповестил он всех.

– Не надо баллады! Можно мне просто рассказ, – спохватившись, крикнул Лазурит.

– Хорошо. Балладу отложим на потом, – согласно кивнул парень и положил гитару.

Хоуэл очень удачно копировал меня, картинно закатывал глаза и по-девичьи хлопал ресницами. Дей изображал триста четвертого Аспида, а Глеб примерил на себя роль Кифирыча.

– … долго тебе здесь все равно не продержаться! Слабачка! Как ты вообще победила в той миссии?! – надрывался Глеб, полностью перевирая слова. Я не думала его поправлять, пусть все думают, что все было именно так, как показывают ребята.

– Если я слабачка, то ты старый… – запищал Хоуэл, выпячивая вперед грудь.

– Эй, эй! Не завирайся! – прикрикнул на него Глеб, немного остудив пыл.

– Ладно, она ответила не так, – стушевался парень и уже не так бойко, но по-прежнему пища, продолжил. – Будь я слабой, я бы не стояла сейчас на этом месте!

Аким взглянул на меня, а я подмигнула ему в ответ, надеясь, что он понял, кому в самом начале принадлежали эти слова.

– Так докажи! – басом закричал Глеб, злобно хмуря брови.

– Запросто! – заверещал Хоуэл, надув губы, и Глеб кроликом запрыгал по комнате.

После чего все выступающие выстроились в линию и поклонились. Громче все хлопала, наверное, я. Весело было увидеть себя со стороны и посмеяться над глупыми ситуациями.

– Удивительно, что после того, тебе ничего не прилетело, – подойдя ко мне и пожав руку, усмехнулся Аким.

– Я сама удивляюсь.

***

Кулак Аспида врезался мне в скулу. Я пошатнулась, но устояла. В глазах появились слезы, которые я незамедлительно сморгнула. Нельзя показывать свою слабость после триумфа. И хоть поражение было неминуемо, я старалась продержаться как можно дольше, чтобы доказать всем, что я могу. Могу быть сильной.

Это была драка без правил, на которой мы должны были сражаться любыми методами. Подлость здесь была в почете. Бей всем, чем найдешь. Бей, куда сможешь. Здесь не было места чести и доблести, доброте и состраданию. Нас учили быть героями – храбрыми, сильными, жестокими, подлыми, готовыми на все ради победы.

– Вы – герои. Вы – солдаты. Вы должны быть сильными. Вы должны все уметь, – это твердили нам на каждом занятии. Постоянно вбивали в голову одни и те же слова, одни и те же правила.

Я поднырнула под ногами мужчины и ударила его под коленкой. Нога подогнулась. В этот же момент кулак Аспида опустился мне на спину. В глазах потемнело, дышать стало тяжело. Я охнула, но крик сдержала. Еще немного. Жаль, что нельзя применять свою силу. Он бы уже давно валялся у меня в ногах.

Бой проходил на ринге. До меня дралась Тереза. Эту девушку я видела только пару раз. Сегодня был второй, и сегодня ее унесли на носилках.

Я надеялась, что меня такая участь обойдет стороной, но уже начинала сдавать позиции. В глазах темнело, дыхание сбивалось.

Кулак прилетел мне в живот, и я согнулась пополам. Удар коленом в лицо. Нос жалобно хрустнул, а на напольное покрытие упало несколько капель крови. Я проиграла. Битва была до первой крови.

Аспид ногой толкнул меня в бок, и я завалилась, стоная от боли. На глаза навернулись слезы. Я нащупала руками нос и попыталась его зажать. Боль была жгучей, хотелось выть, но я держалась из последних сил.

– Поднимайся! – сверху послышался грозный приказ Аристарха.

Я только сильнее сжалась в комок, стараясь больше не двигаться. Нос горел огнем. Если этот Аспид его сломал, значит, скоро появятся припухлость, отек и синяки под глазами.

Нужно было как можно скорее отправляться в медпункт, но без потери сознания, шансы попасть туда сейчас равнялись нулю. С травмами не опасными для жизни мы должны были оставаться в зале и смотреть, как остальные академийцы дерутся на ринге. Это делалось для того, чтобы мы запоминали чужие ошибки и не повторяли их.

– Мне надо в медпункт, – простонала я, гнусавя.

– Битвы не окончены, – прозвучал жесткий ответ, на который я и рассчитывала.

– Мне очень больно.

– Пока ты в сознании – ты стоишь и смотришь, – вот такой приказ без возможности на ослушание.

Я закусила губу и поднялась. Из носа снова полила кровь, и мне опять пришлось его зажать.

«Терпи. Молчи. Будь сильным и храбрым» – это девиз Академии.

« Закрой рот. Впейся зубами себе в щеку, но молчи. Ты убийца. Ты тот, кого презирают в вашем мире. Никогда не показывай своих слабостей не только перед врагом, но и перед другом. Ибо друг может в последствие оказаться врагом» – а вот это – настоящий, но негласный, девиз.

Что-то, как и в прошлый раз, щелкнуло внутри меня, заставляя быть храбрее и безрассуднее, действовать совершенно не так, как я привыкла в своем мире.

Я развернулась и пошла к выходу. Сейчас, когда нос горел огнем, а тело зудело от полученных ссадин и синяков, мне было настолько плевать на все правила, что я даже не верила в это. Недавно тихая, боящаяся сказать что-то поперек или сделать не так, теперь я шла против системы, откровенно плюя на всех с высоты.

Благоразумность вернулась ко мне тогда, когда спала вся боль. Осознание того, что мне может достаться из-за очередной выходки, пришло медленно и с опозданием. Проанализировав ситуацию, я пришла к выводу, что за это точно не убьют, а вот Лазуритам могут сделать большой выговор.

Как и ожидалось, Создатели Академии мне ничего не сделали, а вот выслушать все по полной программе от Яна и Акима мне все же пришлось.

– Что ты себе позволяешь?!

– Ты думаешь, что сильная? Что ты можешь поставить здесь себя выше других? – на слово «сильная» Аким сделал особый акцент. Он, наверное, думал, что я набралась всех этих бунтарских идей от него, но Аким ошибался. Его слова, конечно, многое значили для меня, но не из-за них я решила идти наперекор Аристарху.