– Вам придется что-то с этим делать, Ислена, –твердо заявила леди Мирел, когда однажды вечером они остались одни в личнойопочивальне королевы. Мирел прохаживалась по устланной коврами комнате, ееволосы мягко отливали золотом, но в выражении лица не было ничего мягкого.

– А что я могу поделать? – пожаловалась Ислена,сжимая руки. – Он никогда не проявляет открытого неуважения, а его решениявсегда кажутся отвечающими интересам Чирека.

– Вы нуждаетесь в помощи, Ислена, – сказала Мирел.

– К кому же я могу обратиться? – Королева Чирекачуть не плакала.

Леди Мирел пригладила свое зеленое бархатное платье.

– Думаю, что пришло вам время написать Поренн, –заявила она.

– И что же я ей скажу? – взмолилась Ислена.

Мирел показала на маленький столик в углу, на которомлежали, словно в ожидании, пергамент и чернила.

– Садитесь, – указала она, – и пишите, что явам скажу.

«Определенно, посол Толнедры граф Брэдор становится всеутомительней», – подумала королева Лейла. Маленькая, пухлая королеваСендарии целеустремленно направилась в комнату, где давала обычно аудиенции игде ее ждал посол с папкой, полной документов.

Когда она проходила по залам дворца, со слегка сдвинутойнабок короной и стуча каблучками по отполированному дубовому полу, придворныекланялись ей, но королева Лейла не замечала их, что в общем-то было ей несвойственно. Но теперь не время для вежливого обмена любезностями или пустойболтовни. Сейчас нужно заняться толнедрийцем, она и так слишком долгооткладывала это дело.

У посла были редеющие волосы, оливковый цвет кожи и носкрючком. На нем была коричневая мантия с золотой отделкой, которая означалапринадлежность к Борунам. Он небрежно опустился в широкое мягкое кресло у окнав залитой солнцем комнате, где ему предстояло встретиться к королевой Лейлой.Когда она вошла, посол поднялся и поклонился с изысканной грацией.

– Ваше величество, – вежливо произнес он.

– Мой дорогой граф Брэдор, – с чувством сказалакоролева Лейла, придавая своему лицу самое беспомощное и растерянноевыражение. – Пожалуйста, садитесь.

Уверена, что мы теперь достаточно хорошо знаем друг друга,чтобы избежать всех этих утомительных формальностей. – Она опустилась вкресло, обмахиваясь веером.

– Становится жарко, не правда ли?

– Лето здесь, в Сендарии, прекрасно, вашевеличество, – ответил граф, усаживаясь в кресло. – Я задаюсьвопросом, была ли у вас возможность подумать над теми предложениями, которые явам передал во время нашей последней встречи?

Королева Лейла смущенно посмотрела на него:

– О каких предложениях вы говорите, граф Брэдор? –И она беспомощно хихикнула. – Извините, пожалуйста, но мой рассудок в этидни, кажется, помутился. Так много дел. Удивляюсь, как мой муж мог все ихдержать в голове.

– Мы обсуждали управление портом Камаар, вашевеличество, – мягко напомнил граф.

– Разве? – Королева взглянула на негонедоумевающим взглядом и с тайной радостью заметила тень раздражения,мелькнувшую на лице графа. Это был ее лучший трюк. Делая вид, что забыла всепредыдущие разговоры, она вынуждала посла начинать все с самого начала каждыйраз, как они встречались. Стратегия графа, как она знала, заключалась в том,чтобы постепенно подвести ее к своему окончательному предложению, и еенапускная забывчивость искусно обрекала эти планы на неудачу.

– Что же привело нас к столь скучному предмету? –спросила она.

– Конечно, ваше величество вспомнит это, протестующесказал посол с легкими признаками раздражения. – Толнедрийское торговоесудно «Звезда Тол Хорба» продержали в гавани на якоре полторы недели, преждечем для него наконец нашлось местечко у причала. Каждый день отсрочки приразгрузке судна обходится в целое состояние.

– Нынче везде такой беспорядок, – вздохнулакоролева Сендарии. – Как вы понимаете, все дело в нехватке рабочей силы.Всякий, кто не отправился на войну, занят снабжением армии. Тем не менее ясделаю очень суровое замечание управляющему портом по этому поводу. Что-нибудьеще, граф Брэдор?

Брэдор от неловкости закашлялся.

– О, ваше величество уже делали именно такоезамечание, – напомнил он.

– Разве? – Королева Лейла изобразилаудивление. – Прекрасно. Это же все решает, не так ли? И вы зашли, чтобыпоблагодарить меня. – Она улыбнулась детской улыбкой. – Чрезвычайнолюбезно с вашей стороны. – Она наклонилась, чтобы как бы под влияниемпорыва положить руку на его запястье, а сама совершенно намеренно выбила у негоиз руки свернутый в трубку пергамент.

– Какая я неловкая! – воскликнула она и быстронаклонилась, чтобы перехватить пергамент до того, как посол поднимет его. Затемкоролева Лейла снова села в кресло и стала рассеянно похлопывать свитком пощеке, будто в рассеянности.

– О-о! Действительно, ваше величество, наше обсуждениепродвинулось несколько дальше, чем просто замечание управляющему портом, –сказал граф Брэдор, нервно следя за пергаментом, который она так ловко выудилау него. – Как вы, может быть, помните, я предлагал помощь Толнедры вуправлении портом.

Полагаю, мы согласились с тем, что такая помощь могла бывосполнить нехватку рабочей силы, о которой ваше величество только чтоупоминали.

– Изумительная идея! – воскликнула Лейла и как быв порыве энтузиазма ударила небольшим пухлым кулачком по креслу. По этомузаранее установленному сигналу в комнату, громко споря, ворвались двое еемладших детей.

– Матушка! – оскорбленно завопила принцессаГелда. – Ферна украла мою красную ленту!

– Не правда! – с возмущением отвергла этообвинение принцесса Ферна. – Она сама отдала ее мне в обмен на мои голубыебусы.

– Ничего подобного! – огрызнулась Гелда.

– Именно так! – ответила Ферна.

– Дети, дети! – упрекнула их Лейла. – Развевы не видите, что матушка занята? Что подумает о нас дорогой граф?

– Но она украла ее, матушка! – запротестовалаГелда. – Она украла мою красную ленту!

– А вот и нет! – ответила Ферна и злораднопоказала сестре язык.