Он аккуратно закрыл дверь и поманил их в библиотеку.

В этой комнате никто из адептов ещё не был. Для личной библиотеки книг здесь было немало. Райтон с некоторой долей удивления рассматривал ряды светлых книжных шкафов, которые уходили к потолку. Вслед за эльфом они прошли между ними и оказались в укромном закутке, где стоял кремовый диван и пара кресел того же цвета. На стенах ярко горели светильники. У широкого окна они увидели девственно чистый письменный стол орехового цвета. На полу лежал толстый ковер цвета топлёного молока.

Эльф молча указал им на диван, а сам какое-то время стоял и смотрел в темноту, окружающую замок. Адепты молчали и переглядывались. Никто из троих не понимал, что происходит.

– Магистр Лин? – осторожно спросил Райтон. – Вы хотели нам что-то рассказать?

Эльф, наконец, удостоил их взглядом. Затем прошёл и опустился в кресло.

– Все, что я сейчас расскажу, должно остаться между нами, – сказал он. – Вы не должны обсуждать это нигде, кроме этой комнаты.

– Это связано с Райгой и приездом герцога Сага? – проницательно спросил Райтон.

– Напрямую – кивнул эльф. – И ее проблемы таковы, что могут затронуть все королевства Союза.

Миран озадаченно уставился на эльфа:

– Да что случилось-то с ней?

– Кто-нибудь из вас слышал о Печатях Молчания или о заклинании под названием «Молчание Змеи»? – спросил магистр.

Райтон нахмурился, однако сочетание слов совершенно точно было незнакомым. Миран недоуменно помотал головой. А Ллавен вдруг побледнел и впился глазами в старшего родственника:

– Как это связано с Райгой? Только не говорите, что она…

Магистр ответил ему непроницаемым взглядом и медленно кивнул. Юный эльф вскочил на ноги и сжал кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели. Принц ещё никогда не видел у тихого, вечно трясущегося эльфа такого гнева на лице.

– Сядь! – невозмутимо попросил его наставник.

Ллавен тут же сник и опустился на диван. Затем обхватил голову руками и почти прошептал:

– Только не она!

Миран прокашлялся и едко сказал:

– Может, вы вспомните о простых смертных, которые существуют рядом с вами, и введёте нас в курс дела? Во что влипло это пламенное чудо?

– Не говори так! – набросился на него Ллавен. – Это очень и очень плохо!

– Так расскажи уже, что это за молчание или как его там? – буркнул Миран ему в ответ.

Но ответил ему учитель:

– Заклинание. Это древняя магия. Его использовали, чтобы запретить человеку рассказывать о том, что он увидел или узнал. Однако из-за сложности его давно перестали использовать. «Молчание» практически нельзя преодолеть, но и наложить его – большое искусство. Нужен специальный острейший клинок, закалённый магией и выдержанный в трёх специальных снадобьях.

– Клинок? – нахмурился Райтон.

– Да, – произнес Ллавен, поворачиваясь к принцу. – Строго определенное количество линий должно быть вырезано на теле человека. Он должен истечь кровью и оказаться на грани жизни и смерти, чтобы принять печать. Как только состояние жертвы становится критическим, заклинание даёт обратный ход. Раны затягиваются, превращаясь в рубцы, которые постепенно исчезают. Через неделю их не видно совсем.

Магистр кивнул и продолжил:

– Ровно до того момента, пока тот, кого подвергли печати, не пытается рассказать о том, на что наложен запрет. Тогда печать просыпается. Первый приступ – рубцы вспухают. Второй – углубляются. После третьего шрамы болят больше суток. На четвертый раз… Раны снова откроются, и остановить кровь может только определенное сочетание сложных по составу эликсиров и снадобий. Иначе – неминуемая смерть.

Лицо Мирана позеленело. Райтон похолодел и спросил:

– Вы хотите сказать, что подобное произошло с Райгой?

– На ее теле «Молчание Змеи», – бесстрастно ответил эльф. – Оно не даёт ей говорить о том, почему она отреклась от титула и земель своего рода.

– Как выглядит рисунок? Какой тип запрета? – повернулся к магистру Ллавен.

Эльф удивлённо вскинул бровь:

– А ты много знаешь об этом, мальчик. Откуда?

Ллавен потупился, но все же ответил:

– Отец заставил меня выучить сборник старинных заклинаний и проклятий в наказание за очередной проступок.

– Что ж, я приятно удивлен, – задумчиво посмотрел на него учитель. – Ты не так бесполезен, как я думал. Возможно, ты помнишь и рецепт снадобья, которыми можно остановить кровь?

Ллавен осторожно сказал:

– Некоторые помню. Зависит от того, какой рисунок шрамов.

Магистр Лин подошёл к столу и достал из ящика листок для письма. Макнул кисть в чернильницу. А затем быстро и точно набросал схему.

– Вот, – протянул он листок Ллавену. – Печать в виде змеи в круге.

Райтон склонил голову над рисунком и увидел крест, испещрённый короткими насечками. Ллавен коснулся пальцем горизонтальной черты и спросил:

– Вот эта линия идёт поперек лопаток, верно?

Магистр согласно кивнул. Райтон поморгал и сказал:

– Подожди… Если эта линия идёт поперек лопаток, то эта – вдоль спины? – он ткнул пальцем в более длинную черту. – Эти порезы такие огромные?! На всю спину?!

– А ещё говорят, что Таны – жестокие психи, – пробормотал Миран. – Настоящий псих изобрел это заклинание.

– Здесь не обошлось без твоих предков, – сказал ему Ллавен. – Одна из обязательных составляющих снадобья, которым обрабатывают клинок, – кровь одного из тёмных.

– Это выглядит даже хуже, чем вы себе представляете, – прикрыл глаз магистр Лин. – Я видел подобное в Но-Хине триста пятьдесят лет назад. Трое умерли у меня на руках, и я ничем не смог им помочь.

Принц почувствовал, что его затопил гнев.

– То есть, – медленно выговорил он, – по моему королевству ходит маг, который способен сделать это с живым человеком? С шестнадцатилетней девчонкой?

Магистр Лин вскинул бровь и ответил:

– По твоему королевству, Райтон, уже одиннадцать лет ходит маг, способный убить целый замок людей Красным проклятьем. Королевские ищейки ничего не нашли. Я не удивлюсь, если это один и тот же человек.

– Мы можем взять Сага… – начал было Райтон.

– Не можем, – оборвал его эльф. – Для этого нужны прямые доказательства.

– Разве эти шрамы – не доказательство? – вскинулся Миран.

Магистр холодно посмотрел на него и сказал:

– Они исчезнут к вечеру. Кроме того, как ты думаешь, что будет с Райгой, если ищейки узнают о том, что на неё наложили «Молчание»? Они не дураки. Каждый может сложить два и два и понять, что эта история связана с истреблением рода Манкьери. И, возможно, Райга видела того, кто это сделал, в лицо.

– Её заберут в подвалы Серого замка, – мертвым голосом произнес Райтон. – Сварят эти зелья. И будут заставлять рассказывать всё, что она знает. Пусть даже по одному слову выбивая через боль и кровь.

Ллавен повернулся к принцу и уставился на него с молчаливым ужасом. Миран снова позеленел. Магистр