class="p1">Нет, следует немедленно похитить девчонку, провести наконец-то успешный эксперимент и бежать из города вместе с ожившей Армелиной!

Гай Лэндон

Из особняка Тэренса Гримса глава магистрата возвращался в весьма непонятных и, пожалуй, даже растрёпанных чувствах. Он привык измерять совершающееся вокруг исходя из логических суждений, которым подчинялось всё в его мире. Но не сейчас. Потому что в доме создателя кукол явно происходило нечто очень странное. И сам этот человек оказался крайне странным.

Он определённо что-то скрывал. И это что-то было связано с его дочерью. Когда Тэренс говорил о ней, произносил её имя, смотрел на портрет, его взгляд и интонации менялись. Это можно было принять за тоску любящего отца по покинувшему родной дом единственному ребёнку, но Гай видел в них другое. Исступление. Голод и жажду. Как будто Армелина Гримс находилась не в закрытой школе-пансионе, где её могли бы навещать родственники, а там, где дотянуться до неё не было ни малейшей возможности. Лэндон видел такие полные отчаяния глаза у родителей, которые потеряли своих детей, но ещё не утратили надежды увидеть их снова. И это обстоятельство казалось ему весьма тревожащим.

Решив непременно выяснить, в какой школе учится дочь Тэренса Гримса, Гай поехал дальше. Заниматься другим вопросом. А именно тем, который привёл под крышу его дома Присциллу дес Крисбет.

Как оказалось, бывшая возлюбленная не солгала ему — или, по крайней мере, солгала не во всём. Её персона и в самом деле весьма интересовала некоторых известных в городе типов, которые промышляли тем, что давали деньги под проценты. С одним из них Лэндон даже нашёл возможность встретиться лично, заглянув в расположенный в морских доках постоялый двор, где ростовщик обустроил себе контору. Тот долго юлил, но, стоило прижать его к стенке и пригрозить немедленным арестом, во всём признался и даже предъявил долговые расписки. Вот только по ним выходило, что средства были выданы не только человеку, к которому ушла от Гая Присцилла, но и ей самой, что подтверждала очень знакомая ему подпись с изящными завитушками.

— И зачем же им понадобились все эти деньги? — нахмурившись, осведомился глава магистрата.

— Так знамо дело, зачем! — хмыкнул собеседник, качнув неопрятной лохматой головой. — Родители-то отказались её содержать, вертихвостку. А она к роскоши привычная. И хахаль ейный тоже. Вот и влезли в долги. А потом он сбежал, её оставил ответ держать. Драгоценности-то у неё ещё есть, могла бы продать да расплатиться. Мы ж не звери. Подождали бы.

— То есть вы ей не угрожали? — прищурился Лэндон. — Не обещали убить, а тело выбросить в море? — Помнится, именно так ему заявила бывшая невеста.

— Да не было такого! — вытаращил на него глаза ростовщик. — Чем хотите поклясться могу! Нам деньги нужны, а не её труп. Что с него толку? Рыб разве что накормить.

— Но вы могли силой забрать её драгоценности, — предположил Лэндон, хорошо знающий образ мыслей и действий прожжённых негодяев.

— Так припрятала она их!

— Пытать, чтобы выведать, где они спрятаны?

— Да вы что? Мы ж не разбойники какие! Нам новые клиенты завсегда нужны, а кто к нам обратится, коли пойдут слухи о том, что мы знатную особу запытали? Она ж не кто попало, аристократка, известное лицо! Вот сейчас вы за неё заступились, а там, глядишь, и родичи сжалятся. Они ж не бедные! Может, по старой памяти заплатите за неё хоть сколько-то, а? Ну или убедите её хотя б одно драгоценное колечко продать? Пока молодая да красивая, она ещё какого богатея захомутает, он ей мигом новое прикупит!

Бросив на зарвавшегося кредитора предупреждающий взгляд, Гай поднялся и вышел из помещения. Покинув неприятное место, поехал прямиком домой, намереваясь сегодня же, не откладывая, серьёзно поговорить с Присциллой. Она снова обманула его, выставив себя жертвой и использовав свои проблемы как способ проникнуть в его особняк. И всё это как-то подозрительно совпало с появлением там Элинайи. Связаны эти два события или он просто видит странные обстоятельства там, где их нет?..

Но сразу вызвать бывшую на разговор не вышло. Едва глава магистрата переступил порог собственного дома, его встретили виноватые взгляды слуг. Помявшись, дворецкий рассказал о том, что произошло в отсутствие хозяина, и Лэндон немедленно бросился в комнату, которую выделил кукле.

Элинайя лежала на узкой кровати, непривычно бледная, безжизненная. Коснувшись её руки, Гай нахмурился — холодная. Просто ледяная.

Но разве живые игрушки могут терять сознание? Они ведь сильные, выносливые! Не такие, как настоящие девушки!

— Видимых повреждений нет, — тихо заметила прокравшаяся в комнату вслед за ним Фрези Лийу. — Её тело, кажется, в порядке. Элинайя ударилась головой, но никаких шишек нет — горничные её сразу же ощупали.

— Тогда почему она не приходит в себя?!

— Возможно, что-то не в порядке с её аурой, но я пока их не вижу, — виновато вздохнула небесная птица. — Ты так сильно за неё тревожишься… Что будешь делать с Присциллой? Куклы — не люди, в покушении на жизнь её не обвинить, — добавила Фрези, хорошо знающая законы империи. — Разве что в попытке испортить чужое имущество.

Сжав челюсти, Лэндон вышел из комнаты. Присциллу дес Крисбет он обнаружил в одной из гостиных. Она сменила утреннее платье на другое — белоснежное, точно наряд непорочной невесты. Однако сейчас этот цвет невинности не мог его обмануть, как и её взгляд, полный уверенности в том, что он ей поверит. Теперь Гаю хорошо была известна её подлая натура и тёмная душа, которая скорее подошла бы нечисти, чем благородной леди.

— Это… вышло случайно! — выпалила Присцилла, заломив руки. — Не смотри на меня так, прошу! Если хочешь, я куплю тебе другую куклу, лучше прежней!

— Убирайся! — стиснув кулаки почти до боли, произнёс Лэндон. Он никогда не бил женщин, однако сейчас ему очень хотелось её ударить. Стереть это самоуверенное выражение с её лица. — Немедленно уходи из моего дома, если не хочешь новых неприятностей! Потому что я могу тебе их устроить, будь уверена!

— Но меня преследуют…

— За долги, в которые ты влезла сама. И сама сможешь их выплатить. Если продашь свои побрякушки.

— Но таких больше нигде не купить, мои украшения делались на заказ! — воскликнула та, кого он когда-то любил. Любил? Или ему попросту так казалось? Её лицо перекосилось от гнева и смятения, когда она поняла, что Гай выяснил правду. — Я кое-что тебе расскажу, если пообещаешь не усугублять мои проблемы!

— Что расскажешь? Очередную ложь? Выдумку?

— Нет, клянусь жизнью моих родителей! Это чистая правда! Я не собиралась обращаться за помощью к тебе, думала,