них высокой изгородью. Казалось, над тёмной черепичной крышей его повисла чёрная предгрозовая туча.

Создатель кукол открыл дверь не сразу. Гай даже успел подумать, что едва ли его впустят. Гримс встретил визитёра лично, и вид у него был крайне недовольный.

Первым, что увидел Лэндон, войдя в мрачный холл этого дома, оказался портрет. Портрет девочки-подростка в пышном голубом платье. Ещё по-детски неуклюжей, точно молодой оленёнок, но в то же время удивительно светлой, улыбчивой и большеглазой. Она совсем не походила на угрюмого человека, который встретил главу магистрата на пороге. Гай посмотрел на него.

— Это ваша дочь?

— Да, — коротко ответил Гримс.

— Как её зовут?

— Армелина.

— Красивое имя… Она сейчас не здесь? Непохоже, чтобы в доме был кто-то ещё.

— Учится в школе-пансионе. Вы пришли поговорить о моей дочери? Что вам нужно, лорд Лэндон?

— Я пришёл поговорить об Элинайе.

— Что с ней не так? — уставившись на него, с вызовом спросил собеседник.

— Уверен, вы знаете, что.

— Понятия не имею. Но я кое-что слышал о вас. Вы не любите живые игрушки! Даже собирались запретить их, но слишком много людей проголосовало против. Не следовало вашим приятелям преподносить вам подобный подарок.

— Это правда, — кивнул Гай. — Подарок и в самом деле оказался неожиданным и нежеланным. И очень необычным.

— Что в ней необычного? Это всего лишь кукла, а не какая-нибудь благородная леди. Не церемоньтесь с ней. Берите и пользуйтесь, делайте с ней всё, что захотите. Она не суккуб, но тоже умеет доставить удовольствие мужчине.

Гримс рассуждал так цинично, что Лэндону захотелось поморщиться. Неприятно было слушать такие слова об Элинайе, которую он сам уже некоторое время не воспринимал как всего лишь куклу. Да, она появилась в его доме совсем недавно, но ознаменовала собой разительные перемены. Даже перерождение небесной птицы, его фамильяра, и то случилось в её присутствии. Кажется, Элинайя к Фрези искренне привязалась… но разве игрушкам дано испытывать чувства?..

— Так вы уверены, что в этой кукле нет ничего особенного? — уточнил Гай. — Что она абсолютно ничем не отличается от других ваших созданий? Кстати, можно на них взглянуть?

— Уверен, лорд Лэндон, — процедил Тэренс Гримс. — Что ж, если хотите, можете увидеть и их тоже, отчего нет? Вам повезло, парочку чудных куколок из новой партии я пока ещё не продал. А может, вы захотите обменять Элинайю на одну из них? Обычно я такого не позволяю даже в случае небольшой и легко исправимой порчи игрушки, но для вас как для главы магистрата сделаю исключение.

— Нет, — покачал головой Лэндон. — Обмен меня не интересует. Я просто хочу на них посмотреть и поговорить.

— Даже поговорить? Странный вы человек. Куклы ведь совсем не для этого предназначены.

Гай жил на этом свете не первый день и прекрасно знал, для чего предназначены живые игрушки, большинство из которых в этом городе были созданы руками вот этого мужчины.

— А сами вы пользуетесь… кхм… услугами кукол? — задал ему вопрос глава магистрата. — Хоть одну себе оставили? Или вас это не интересует?

— Вы забываете, что в этом доме не так давно жила моя дочь! — резко ответил ему Гримс. — И кукла для моего развлечения могла отрицательным образом повлиять на её нравственность. К тому же я верен своей покойной жене и никогда бы не стал ей изменять.

— Даже с живыми игрушками?

— Даже с ними, — отрезал он. — Так вы идёте или нет? Проведу вас туда, где обычно демонстрирую кукол покупателям.

— Я бы хотел увидеть также вашу мастерскую.

— Туда я никого не пускаю, — прозвучало не менее резко. — Если в чём-то меня подозреваете, приходите в следующий раз с ордером на обыск. Сейчас ведь у вас его нет, верно? Но уверяю, ничего крамольного вы в моей мастерской не найдёте. Я занимаюсь вполне законной работой, своим делом, которое вам пока не удалось запретить. А если и запретите, не сильно расстроюсь. Мне для жизни многого не надо, а на приданое для дочери я уже скопил.

— Похоже, вы хороший отец, дочь наверняка вас очень любит, — заметил Лэндон и вдруг увидел странный огонёк, зажёгшийся в глазах Гримса. Что-то ему это напомнило… Так смотрит очень голодный человек, едва заслышавший о еде, или заключённый, отчаянно желающий получить хотя бы глоток свободы. Странная реакция. Или Тэренс Гримс просто очень соскучился по своему единственному ребёнку, но зачем же тогда он отправил девочку именно в школу-пансион?.. Хотя для вдовца, вынужденного в одиночку растить подростка, это, пожалуй, верное решение и правильный выбор. А ведь человек, ведущий столь успешное дело, мог бы и жениться второй раз.

— Вы правы, лорд, — откликнулся собеседник. — Я действительно очень хороший отец. И я сделаю ради моей дочери абсолютно всё.

Почему-то это прозвучало… угрожающе.

— Так вы хотите взглянуть на кукол? — напомнил Гримс. — Пойдёмте, если не передумали. А то мне некогда.

— Работаете над следующей партией?

— Именно. Мои создания очень востребованы. Например, завтра я жду постоянного клиента.

— У него что же, целая коллекция кукол? — осведомился Гай.

— Не то чтобы коллекция, так, пара-тройка одновременно. Просто они часто выходят из строя, очень уж… специфичны его увлечения. Мне это только к выгоде, — развёл руками Гримс, а у Лэндона вдруг потемнело в глазах. Представив вдруг, что Элинайя с её чувствительностью, её нежностью, её совершенно невероятными снами вдруг оказалась бы в руках подобного любителя помучить живых игрушек, он яростно сжал кулаки. Даже воображать такое было невыносимо.

Тэренс Гримс с видимой неохотой сопроводил Гая в зал с небольшим возвышением вроде сцены, на которую, раскачивая бёдрами, вышли две девушки, жгучая брюнетка и пепельная блондинка. Нет, две куклы! Пусть и очень похожие на настоящих людей. Их выдавала слишком яркая, лишённая даже малейшего изъяна внешность, а ещё взгляд. Без искры, пустой.

Но ведь взгляд Элинайи с самого начала казался совершенно другим! Живым, думающим, осознанным. Будь Лэндон поэтом, сказал бы, что в нём отражалась её душа.

Душа?..

Но откуда душа у куклы?

В ней ведь всего лишь нечисть! Самая обыкновенная! Такая же, как в этих двух!

Или нет?..

Сердце говорило одно, разум другое, и Гай совершенно запутался. Ясно было только одно — его Элинайя совсем не обычная игрушка. В ней сокрыта загадка. Тайна, о которой умалчивает как сама кукла, так и её создатель, который ведёт себя весьма подозрительно. И во всём этом необходимо разобраться.

— Сейчас вернусь, — буркнул Гримс и направился к выходу из зала.

— Развлечь вас, милорд? — игриво спросила у Лэндона кукла с гладкими как шёлк чёрными волосами. — Я ведь ещё никому не принадлежу.