Не успел Кристофер пожалеть о своем поступке, как Добрые Соседи увлекли его на Третью Дорогу, распахнувшуюся зарослями диковинных растений прямо от окна. Феи тащили его вперед, не обращая внимания на то, что за их одежду цеплялись какие-то лозы, пытаясь задержать. Они перемещались намного быстрее, чем Эбигейл, но, возможно, дело было в том, что она хотела идти по Третьей Дороге медленнее, а эти создания торопились.

На миг Кристофер подумал, что сейчас его вновь приведут к тому эльфу. Закружилась голова, к горлу подступила тошнота, но вот последняя лоза чиркнула по щеке, и спутники вывели его прямо на гравийную дорожку.

Особняк выглядел респектабельно. За коваными воротами, увитыми вьюнками, раскинулись ухоженные клумбы с красной вербеной и маргаритками, зверобоем и чабрецом. Между клумб журчали ручьи, по берегам засаженные утесником, а там, где не росли ровно подстриженные кусты, пушились отцветающие стройные рябинки.

Кристофер обернулся, но феи уже пропали, и он понимал почему. Для них дом действительно был плохим.

– Ну ладно, будем творить экспромт, – вздохнул Кристофер, но, едва взявшись за молоток на воротах, с шипением его отпустил.

Ладонь словно прижгли раскаленным железом, а потом втерли в ожоги соль! Он снова тронул молоток, но уже левой рукой, и боль не вернулась. Касаться чистого железа все равно было страшно, и Кристофер внутренне сжался, обхватывая молоток, чтобы постучать.

– Кого там принесло?

Для такого богатого дома дворецкий манерами не отличался. С другой стороны, его легко было понять. Так поздно и без приглашения мог явиться только какой-нибудь побирушка, с которым не нужно церемониться.

– Простите, мистер! – крикнул Кристофер. – Мой конь понес, я упал и долго шел, пока не вышел к этому дому! Подскажите хотя бы, где я и далеко ли до Линкост-хауса!

Дворецкий все же приблизился: видимо, звонкий и чистый голос позднего гостя внушил ему доверие. Он поднял фонарь, и Кристофер прищурился от яркого света, не в силах рассмотреть его внешность, понял только, что дворецкий высок, худ и седовлас. А тот внимательно изучал каждую его черту, скользил взглядом по мятым, местами порванным брюкам и блузе. Вряд ли от него укрылось отсутствие пыльных отметин, какие бывают у людей, упавших с лошади, но он ничего не сказал. И несомненно, он обратил внимание на темные волосы и синие глаза – знак тех, кто несет в крови волшебство.

– Линкост-хаус, говорите, сэр? – медленно, вкрадчиво спросил дворецкий.

– Я гощу у семейства Кеннет, – кивнул Кристофер. – Я граф Мэллоун.

Дворецкий еще раз внимательно его изучил. Как и любой уважающий себя слуга высокого ранга, он, скорее всего, читал нудный талмуд о семьях Основателей, их отличительных чертах. С каждым ребенком или умершим книга обновлялась. Кристофер был младшим и единственным, в ком проявилась кровь волшебных созданий за последние пять поколений семьи Мэллоун.

– Прошу пройти в дом, милорд. – Дворецкий наконец отпер ворота и поклонился. – Я доложу сэру Силкингу о том, что у нас гость.

Кристофер слегка кивнул и решительно вошел. Ворота с лязгом захлопнулись, и он едва сдержался, чтобы не оглянуться.

С каждым шагом дышать становилось тяжелее. На крыльце пришлось достать платок, чтобы вытереть покрытый испариной лоб. Что же это? Слуга пропустил его внутрь и, оставив, отправился докладывать хозяевам о визите.

Кристофер огляделся. Панели на стенах, потолок, паркет, мебель – все было из дерева. «Рябина», – понял он, чувствуя, как заполошно бьется в груди сердце. Вот оно что! Никогда раньше он не испытывал подобного!

– Доброй ночи, мистер Мэллоун.

Кристофер вздрогнул и поднял глаза. За ним с затаенным интересом наблюдала женщина. Не старше сорока пяти, с узким лицом, собранными в простую прическу неопределенно-русыми волосами, светло-карими глазами. Ничего необычного, только собственность: дом и сад, способные убить волшебное существо.

– Доброй ночи, мисси…

– …Миссис Силкинг. – Дама протянула руку, и Кристофер коснулся губами воздуха над ее запястьем. – Следуйте за мной. Берти, принеси нам чай в Дубовый кабинет.

Дворецкий расторопно скрылся.

«Дубовый? Хорошо бы… – подумал Кристофер, с трудом переставляя ноги вслед за хозяйкой особняка. – Проклятая рябина!»

Женщина, как назло, шла не торопясь, останавливаясь то возле портрета, чтобы объяснить, кто на нем изображен, то возле какой-нибудь кованой безделушки, с улыбкой проводя по ней рукой: «Из чистого железа». Поэтому, едва оказавшись в Дубовом кабинете, Кристофер рухнул в кресло. Хозяйка напротив осталась стоять, с интересом наблюдая за тем, как с лица ее гостя медленно сходит бледность. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем он открыл глаза.

– Я вижу, вам лучше, мистер Мэллоун? – Дружелюбный тон не обманул Кристофера, в изгибе улыбки миссис Силкинг пряталась издевка.

– Да, спасибо. – Он поднялся на ватные ноги. – Мне действительно лучше. Вижу, вы нечасто принимаете уважаемых людей.

– Ключевое слово – «людей». – Женщина никак не показала, что слова ее задели. – Берти сказал, что ваш конь понес, вы упали и заблудились. Но ваш костюм ничуть не подходит для верховой езды…

«А вы не похожи на сэра, которому обещал сообщить о моем приходе дворецкий», – мрачно подумал Кристофер, но не стал злить хозяйку остротой.

– Вы правы, – не стал он врать. – Я не падал с коня и знал, куда иду.

– Не уверена, иначе вы бы не явились к главному входу. Но что же привело вас в мой дом, мистер Мэллоун?

– Фэйри.

– Надо же!

– Я знаю, что она здесь. И я пришел забрать ее, – не обращая внимания на фальшиво-удивленный тон хозяйки, продолжил Кристофер.

– Какое интересное заявление! Как видите, в моем доме волшебным существам выжить нелегко. С чего бы фэйри сюда соваться? – Слово «фэйри» миссис Силкинг произнесла так, словно говорила о садовом вредителе.

– Понятия не имею, – пожал плечами Кристофер, – но мне нужно ее забрать.

Женщина окинула его взглядом, верно истолковав судорожно сжатый кулак. Явно поняла: гость привык прятать ладонь.

– Ну, – она шагнула к двери и распахнула ее, сделав приглашающий жест, – заберите, если найдете.

Коридор тонул в полумраке. Кристофер осознал, что ему придется бродить по незнакомому особняку, пока рябина и железо будут вытягивать из него силы. А Эбигейл? Разве она сможет идти самостоятельно, если двадцать минут, проведенные в доме, заставили страдать даже того, в чьей крови растворена всего капля волшебства?

– Вы можете просто уйти. – Женщина с улыбкой указала куда-то за спину Кристофера. – Там путь специально для «уважаемых людей».

Он обернулся и окинул взглядом противоположную стену. Ее занимала художественная панель, репродукция известной картины «Фердинанд, соблазняемый Ариэлем». В руках Ариэля блестела зеркальная ракушка, а завязки на кошеле Фердинанда свисали перевитыми серебром нитями.

«Уйти, – горько подумал Кристофер, вспоминая, как яростно сражалась Эбигейл за его жизнь. – Если бы это действительно было так просто!»

– Вынужден отказаться. – Он сжал челюсти, мысленно взывая ко всем своим силам, крови и благословению фэйри на ладони. – Я поищу.

– Тогда выходите через парадную дверь, мистер Мэллоун.

* * *

Хозяйка дома за ним не пошла. Зачем? Глупый честный мальчик действительно не заберет ничего, кроме той фэйри, за которой явился. Интересно, откуда она взялась? Еще восемь месяцев назад волшебные создания были редкостью, но с каждым днем их присутствие становилось все более ощутимым. Конечно, к дому Они не приближались. Но сегодня Берти нашел фэйри внутри! Как она вообще смогла войти? И сколько пробыла тут? Зачем пришла, в конце концов?! Может, за второй?

«Нет, – решила миссис Силкинг. – Они же разных видов!» Она не допускала и мысли, что волшебные существа могут помогать друг другу, не будучи связанными кровью или договором.

Для хозяйки Рябинового дома фэйри и феи были чем-то отвратительным, малоразумным, непонятным, но местами полезным. Они знали о кладах и сокровищах, а боль развязывала им языки. Их тела стоили очень дорого у знающих людей. А некоторых можно было связать договором, открывающим массу возможностей. Главное – знать, каких и как.

Взять, например, шелки – выданная замуж за обычного человека, она будет хранить его в морских путешествиях. Чем не отличный способ обезопасить сына, помочь ему в семейном деле? Только и нужно, что дождаться, когда тюленья шкура останется без присмотра, а дальше спрятать ее, увести девушку. Миссис Силкинг усмехнулась, вспомнив, как шелки, обнаженная и потерянная, бродила по пляжу, она даже нормально говорить не могла – совсем еще юная, почти ребенок. Получится ли сделать из нее приличную леди? Наверное, не стоит и пытаться, все-таки полуживотное, мало ли, что натворит, если выпустить ее в чью-нибудь гостиную.

– Вы действительно отпустите их? – Дворецкий поставил поднос с чайником и единственной чашечкой на стол, налил напиток