Андрей повернулся уйти, но в дверях показалась Алёна. Она изобразила, что вышла случайно и не сразу увидела Андрея с отцом, а когда увидела, расплылась в улыбке:

– Папа, здравствуйте! До чего же я рада вас видеть! А то ваш сын бросил меня одну среди каких-то стариканов-ветеранов.

– Благодаря тем старикам ветеранам ты, моя милая, – отец картинно осмотрел Алёну и кончиком пальца тронул бретель её платья, – можешь позволить себе разгуливать без опаски в подобном наряде. В сопровождении мужа, конечно.

– Вам моё платье тоже понравилось! Вот что значит настоящий мужчина! А я каждый день Андрея спрашиваю, как там папа, как там папа? Как вы?

– Спасибо, – ответил отец. – Приехал знакомых поздравить, все – люди заслуженные.

– Мы тоже, пока в зале с Андрюшей сидели, – делилась Алёна, – прямо заслушались! Уходить не хотели. Неужели и вы выступать с речью будете?

– Увольте. Я поздравил приватно.

– Так пойдёмте к нам за стол, папа? Соседей подвинем! Правда, Андрюш?

Не всякий мужчина смог бы отказать Алёне. Андрей взял её под руку:

– Алён, отец занят. Ладно, пап, извини, мы пойдём, был рад повидаться.

– Служи, сынок. – Отец снова глубоко затянулся. – Ещё раз поздравляю.

Едва они вернулись к столу, Алёна вскипела:

– Ну почему ты всегда суёшь палки в колёса? Я почти отношения с ним наладила, а ты всё испортил. Давай вернёмся, пока не поздно, и уговорим его пойти с нами. Всё получится, надо только чуть поднажать.

– Вы позволите пригласить вашу даму? – Седовласый мужчина склонился возле Алёны в намёке поклона.

– Уважаемый, – ответила вместо Андрея Алёна, – если я соглашусь, вы же мне весь педикюр оттопчете!

– Алён! – прошептал Андрей, когда незнакомец ретировался.

– Что? – Жена удивлённо смотрела. – Сам говорил, не твоё ведомство, так что твоей драгоценной карьере повредить не может. Чтобы какой-то старый хрыч своими лапищами лапал моё холёное тело! Пойдём лучше отца позовём.

– Алён, ты до сих пор не поняла, почему я не хочу с ним общаться?! Да, я его уважаю, он всего достиг сам, несмотря на детдомовское прошлое. – Андрей запнулся. – Хотя, может, благодаря ему. Но если б я мог, я бы к нему вообще не подходил.

– Андреев, в этом ты весь! – Алёна налила доверху шампанским ближний фужер. – О себе только думаешь!

– Кто-то мне говорил, что кому-то сейчас пить нежелательно, – заметил Андрей.

– Ой, посмотрите, кто-то про что-то вдруг вспомнил! – Алёна отпила пену и подняла шампанское, предлагая Андрею поддержать. Андрей налил себе водки. Они дружно чокнулись, что не вязалось с их недовольными лицами, и выпили.

– Интересно, кто его пригласил? – Андрей осмотрелся: – Не видишь? Ушёл, что ли?

– Конечно, ушёл с этой вечеринки неудавшихся неудачников, в компании реальных воротил, – сказала Алёна.

Андрея вдруг осенило:

– То есть если б не мой отец, ты б за меня замуж не вышла?

Налив из бутылки остатки, Алёна снова выпила.

– Что заладил: вышло – не вышло. Налей лучше.

– Девушка, разрешите вас пригласить? – послышался баритон.

Андрей оглянулся. Высокий мужчина, по виду ровесник Андрея, но в штатском, смотрел на Алёну, и понять его мысли было несложно. Андрей открыл было рот осадить незнакомца, но Алёна, сказав «с удовольствием», уже вышла из-за стола. Андрей выпил водки.

Домой ехали молча. Андрей сел рядом с таксистом и курил сигареты одну за другой. Возле подъезда он расплатился по счётчику, таксист всё не мог набрать сдачу. Алёна не стала ждать и пошла к дому. Её голые бёдра мерцали в высоких разрезах. Плюнув на деньги, Андрей поспешил за женой, настиг её около лифта и шагнул в открывшиеся двери первым. Алёна с безучастным видом зашла следом, тронула кнопку их этажа и нарочито отвернулась. Андрей нажал «стоп», так что кабину тряхнуло, схватил жену сзади и запустил руку в разрез подола:

– Какая ж ты у меня просто сучка!

Алёна выгнула спину, подалась к нему и громко застонала, так что Андрей зажал её губы рукой:

– Тише. Только тише давай, не то всех разбудишь.

Двери лифта, о которые опиралась Алёна, загрохотали в ночной тишине подъезда в такт резких движений Андрея.

– В стены упрись, – шепнул Андрей жене на ухо, стянул с её плеч платье и стал мять голые груди.

В воскресенье, когда ждать, кроме неизбежно надвигающегося понедельника, было в общем-то нечего, дверь камеры, где сидела Диана, открылась. Олег, смерив неодобрительным взглядом обстановку, присел на кровать. Следом вошёл адвокат.

– Динуш, ты только не горячись, – сказал муж вместо приветствия. – Мы тут с Иванычем прикинули, срок мы тебе скостим, может, даже отмажем. Если повезёт, конечно.

– Олег, ты о чём? Я ни в чём не виновата. – Диана, собираясь было поцеловать мужа, застыла на полпути.

Олег поймал её взгляд:

– Сейчас не об этом. Объяснять, думаю, никому особо не нужно, что если тебе предъявят обвинение, а мы тебя после вытаскиваем, то ты всё равно побываешь под следствием?

– Ты что, думаешь, что я убила ту дуру? – выкрикнула Диана.

– Какая, – последовало нецензурное выражение, – теперь, – снова ругань, – на хрен, разница?! Главное, что менты об этом думают! А думают они, имея то, что имеют, можешь не сомневаться, однозначно одно.

– Олег, я никого не убивала. Ты что?

– Диана, не зли меня. Я со всем разберусь. Виновного, если не ты свою начальницу уходила, найду и башку оторву по-любому. Но менты здесь не при делах, а время уйдёт.

– Но так не бывает, чтоб ни за что осудили! Не со мной! – Диана суетливо взмахнула кистью, Олег перехватил её на лету:

– Ещё как бывает. Едва на тебя заведут уголовное дело, карьера нашего сына накроется в момент.

– Но меня должны оправдать! – Диана пыталась высвободиться.

– И я приложу к тому все усилия, – вставил Альберт Иванович.

– Вот, – махнула Диана на того головой.

– Меня ты не слышишь, что ли? – Олег продолжал сжимать руку Дианы. – Саньку черканут в личном деле отметку, это ты можешь понять? Её не стереть, не замазать корректором! Ему перекроют дорогу на любые серьёзные должности!

– Неужели все твои связи не смогут решить такое крошечное недоразумение? – Диана поморщилась, её пальцы в ладони Олега побагровели.

– А почему, как ты думаешь, я отдал сына в военные? – Муж приблизился, не ослабляя хватки. – Да потому что это единственная сфера, где теплятся ещё честь и совесть. И не всё продаётся за деньги. Один вон заделался педиком, пойдя по стопам моего разлюбезного братца. Богема, на хрен. Я хочу, чтобы мой сын вырос нормальным мужиком.