— Послушайте, ответьте нормально. Знаете девушку,изображенную на фотографии?

— Ясное дело.

— Да или нет?! — вскипел я.

— А че?

Впервые за долгие годы мне захотелось стукнуть по головепредставительницу прекрасного пола. Последний раз подобное желание возникло уменя в первом классе, когда противная соседка по парте отняла у меня ластик,украшенный переводной картинкой. Помнится, я дал ей по макушке учебником, зачто был сурово наказан отцом.

— Запомни, Иван, — произнес папенька, лишая меняпирожных, — женщин нельзя никогда бить, ни в коем случае.

В дальнейшем я всегда придерживался этой точки зрения. Ивот, пожалуйста, сейчас руки просто чешутся.

— А че? — повторила Женя.

— Ниче, — рявкнул я, — милиция, отвечатьбыстро, смотреть в лицо, а то арестую!

Однако моя злобная фраза не произвела никакого впечатленияна Нестерову. Та прищурила слишком густо намазанные глазки и протянула:

— Ну, блин, и тарарам.

Я ощутил полнейшее бессилие. Способны ли договориться собакас кошкой, даже если обе проявляют редкостное дружелюбие при встрече? Однастанет лаять, другая мяукать. Евгения не воспринимает нормальную человеческуюречь. Сейчас вообще очень странно разговаривают, именно поэтому я не люблюсмотреть телевизор, просто никогда не понимаю, что же хотел сказать ведущий?

Пару недель тому назад к маменьке в салон на очереднойжурфикс забрел Леня Черепанов, журналист из газеты, он смешил присутствующихдетскими стишками, переделанными на современный лад. Всем известное,каноническое стихотворение про Таню, которая рыдает, глядя на плавающий в рекемяч, ну помните…

Наша Таня громко плачет,

Уронила в речку мячик.

Тише, Танечка, не плачь.

Не утонет в речке мяч…

Так вот, эти строки в вольном переложении Лени звучалиследующим образом:

Наша Таня, типа, плачет,

Уронила, типа, мячик.

Нет бы ей прикинуть, дуре,

Не утонет он, в натуре.

Вот Леня бы договорился с Евгенией мигом, он умеет болтатьна современном суахили. Хотя…

Внезапно я рассердился на себя. Неужели у меня самого неполучится? В конце концов, во мне ровно половина от Николетты, и я ей никогдане разрешал поднимать голову, а если попробовать? Должны же у меняприсутствовать актерские задатки? Вспомнив Черепанова, я скривил рот набок,шмыгнул носом и, противно акая, протянул:

— Ты это, типа, заканчивай ваньку валять. Знакома сдевкой или нет? Давай, выкладывай живо, а то ведь и в глаз получить можешь.

— Так я знаю, — ответила Женя, услыхавшая родныезвуки, — это Катька Кисина.

— Кто? — изумился я.

— А че?

— Ниче! Катя Кисина? Ничего не путаешь?

— Не.

— Где живет?

— Кто?

— Катя, — стараясь сохранить спокойствие, повториля.

— Ну хрен ее знает.

Чувствуя, что сейчас потеряю контроль над собой, я рявкнул:

— Блин, живо говори, откуда знаешь девчонку?

— Че орешь-то? — весьма мирно ответилаНестерова. — Визжишь, как потерпевший. Давай подымим спокойно. Щарасскажу, ничего тут и нет.

Закурив, она стала неторопливо излагать события. Женечкаживет возле метро «Первомайская» в большой блочной башне, построенной в концешестидесятых годов. Дом их ведомственный, здание возводил завод точныхприборов, и квартиры тут получили в основном сотрудники предприятия. Однимсловом, все друг друга знают, а народившиеся дети ходили скопом в школу,стоявшую во дворе. Нестеровы живут на седьмом этаже, выше, на восьмом, обитаютКругловы. Их сын Паша — бывший одноклассник Жени, дружат они до сих пор.

Я терпеливо ждал, пока девчонка, вывалив кучу ненужныхподробностей, доберется до сути дела. Примерно неделю назад Женя, столкнувшисьс Пашкой в лифте, спросила:

— Слышь, Павлуха, никому из твоих баб куртка не нужна?

— Какая? — вяло поинтересовался парень.

— Да эта, — показала девушка на свою одежду.

— Чего сама носить не хочешь?

— Маловата чуть-чуть.

— Зачем брала?

— Так за полцены предложили, вот и пожадничала, отдамза те же деньги.

— Лады, — ответил Пашка, — поспрашиваю.

Вечером того же дня он пришел к Жене вместе с девчонкой исказал:

— Во, Катька Кисина, ей куртенка требуется, и ценаустраивает.

Радостная Женечка мигом схватила с вешалки ненужную вещь.Катя нацепила обновку, покрутилась перед зеркалом и пришла в полный восторг:

— Клево, супер. Прямо на меня!

Торговую сделку осуществили в прихожей, обрадованная Женясхватила деньги. Про тоненькую книжонку, лежащую в кармане, она напрочь забыла.Катя тоже оказалась невнимательной и ничего не заметила.

— Давай адрес! — велел я.

— Чей?

— Павла Круглова.

— Говорю же, в одном доме со мной живет, на этаж выше…

— Послушай, — взревел я, — ну-ка припомни,сколько раз я к тебе в гости приходил? Говори адрес.

— Больно вы, менты, грубые, — протянулаЖеня, — и вообще…

— Что?

— Не слишком на легаша похожи.

— Почему?

— Костюмчик, рубашечка, галстук… Да еще пальто!

— По-твоему, сотрудники органов должны ходить голыми?

— Нет, — захихикала Женя, — только все, когоя до сих пор видела, в джинсах и куртках шлялись, слишком уж вы шикарны.

— В следующий раз, чтобы сделать тебе приятное,замотаюсь в рванину, — пообещал я. — Адрес!!!

Спустя десять минут, почти насквозь мокрый от пота, яспустился к машине. Если Николетта испытывала на сцене такие же муки,прикидываясь бедной служанкой или невинной девушкой, на нее, ей-богу, нельзясердиться за припадки гнева, потому что у меня у самого сейчас от злобытрясутся руки и очень хочется почистить зубы после «милой болтовни».