— Где она? — мрачно спросил он.

— Прошу прощения, джентльмены, — сказал Лоуренс,обращаясь к четверым присутствовавшим здесь господам. — Похоже, что уСандала истерика.

— Черт тебя побери, Лоуренс! — Криспин ударилкулаком по столу Лоуренса, и остальные его визитеры мгновенноиспарились. — Где она? Я должен видеть ее немедленно. — Что-то в лицедруга неприятно поразило Криспина, и он вдруг обмяк, словно получилпредательский удар в живот. — Что ты с ней сделал, Лоуренс?

— Ничего. Она в полной безопасности, — со страннойулыбкой заверил его тот.

Прежде чем Лоуренс успел еще что-то сказать, Криспин обошелвокруг стола и, схватив его за ворот камзола, прижал к высокой спинке кресла.

— Где она, Лоуренс?

— В Ньюгейте, — после недолгого колебания спокойноотозвался тот.

— Мерзавец! — сквозь зубы процедил Криспин, качаяголовой, после чего без единого слова выпустил Лоуренса и пошел к двери.

— Криспин, — сказал ему вслед Лоуренс, поднимаясьс кресла, — у меня не было выбора. Я не мог отказаться.

Криспин презрительно усмехнулся:

— Никогда не думал, что наша дружба для тебя всего лишьеще один товар, который можно при случае выгодно продать. Ты говоришь, что немог отказаться. Сколько же они предложили тебе? Неужели Шотландию?

— Сколько они заплатили, не важно. — Лоуренсподошел к нему вплотную. — Дело в том, что они пришли ко мне за час дотого, как здесь появился ты. Они предполагали, что ты захочешь спрятаться уменя, и подготовились заранее. Как только ты переступил порог моего дома,ловушка захлопнулась. И я не мог этому помешать.

. — Ты мог предупредить нас, когда мы пришли. Кристофермог подать нам какой-нибудь знак, — с обманчивым спокойствием отозвалсяКриспин.

— Как ты не понимаешь, что они все время следили замной, как и за тобой. У меня не было возможности ничего сказать ни Кристоферу,ни Киту, ни кому бы то ни было еще. Когда мы разговаривали на лестничнойплощадке, за дверью находился стражник с пистолетом, который держал меня намушке. Меня предупредили, что, если я подам тебе какой-нибудь знак, они станутстрелять.

Криспин посмотрел на друга из-под прищуренных век исаркастически заметил:

— Конечно, после всего того, что мы друг для другасделали, я не вправе был ожидать, что ты станешь рисковать жизнью ради меня.

— Дело не во мне, болван. Они сказали, что станутстрелять в Софи.

Криспин на мгновение замер, и Лоуренс представил себе, какуюужасную сцену рисует он в своем воображении. Но задерживаться на ней не было нисмысла, ни времени.

— Нужно переодеться, — заявил Лоуренс, вторгаясь вход мыслей друга.

— Переодеться?

— Нам придется изменить внешность, когда мы отправимсявызволять ее, — пояснил Лоуренс и поспешил добавить: — Если, конечно, тывозьмешь меня в помощники. Они не должны узнать людей, освободивших Софи.Прежде всего потому, что ни ты, ни я не хотим, чтобы они и на этот раздогадались, где ее искать.

— Да, это верно, — согласился Криспин.

Настольные часы в кабинете Лоуренса пробили двенадцать раз,когда с заднего двора Пикеринг-Холла выехали двое бородатых матросов, которыедержались верхом на лошадях слишком непринужденно для морских волков. Неразмышляя об этом, они пришпорили коней и галопом помчались к Ньюгейту.

— Это Софи Чампьон, — уверенно заявила хрупкаяженщина с карими глазами и золотисто-каштановыми волосами, источавшими слабыйаромат гвоздичного масла. — Я никогда не забуду ее запах.

— Но Софи Чампьон не преступница, — возразиламаленькая розовощекая дама. — Она никогда не была в тюрьме, потому что несовершала ничего противозаконного. Спроси у нее сама, Хелена.

Первая кивнула своей розовощекой подруге и обратилась кСофи:

— Что вы можете сказать по этому поводу, мисс Чампьон?

Какое-то время Софи лишь недоуменно моргала. Она была такогорошена запиской Октавии, что не обратила внимания на то, что ее перевели вдругую камеру, где помещались еще шесть женщин. Теперь они обступили ее ипристально разглядывали, ожидая ответа.

— Я не знаю, — вымолвила наконец Софи. — Я несделала ничего дурного, клянусь. Но кто-то пытается представить дело так, будтоя убила человека, а я не могу помешать ему.

— Почему? — спросила Хелена, которая, очевидно,была здесь главной. — Всем известно, что вы можете перехитрить десятокмужчин. Почему же вы позволяете так обращаться с собой? Почему вы не хотите побитьпротивника его же оружие, как тогда, когда сэр Аргил пытался соблазнить вас, врезультате чего оказался в одной постели с дикобразом и потом целый месяц немог ходить?

— Или как тогда, когда вы спасли похищенную злодеямиЭмми Баттерич, пометив монеты для выкупа пудрой и узнав таким образом, в чьихруках они оказались и где искать несчастную? — добавила розовощекая дама.

— Или как тогда, когда вы дали милашке Легации Ротприданое, чтобы она смогла выйти замуж за красавчика Эдгара Гордона, несмотряна то что ее отец проиграл все фамильное состояние и пустил дочь помиру? — вмешалась женщина с красивым грудным голосом.

— Я слышала, что они ждут первенца, — сообщиларозовощекая дама Софи. — Разве это не восхитительно?

Софи кивнула, потрясенная услышанным. Она и не предполагала,что кто-то за пределами «Курятника» — не считая близких подруг — так осведомлено ее жизни. А женщины продолжали, перебивая друг друга, вспоминать факты еебиографии: как спасла юную девушку, которую собирались продать ее братья; то, чтоона подарила бедной крестьянке лошадь, чтобы та могла вспахать поле и этимспасти хозяйство, которое ее пьющий муж привел в полный упадок. Тюремная камерастала похожа на вольер с щебечущими птичками, поскольку каждая женщина спешиларассказать историю о том, как Софи Чампьон помогла ее другу, родственнику,соседу. Вдруг ржавые дверные петли заскрипели, и в камеру вошли двоестражников, оба высокие, в черных полумасках, какие носят помощники палача.

— Софи Чампьон! — загремел один из них, и женщиныразом замолчали. — Софи Чампьон, сделайте шаг вперед.

— Я Софи Чампьон, — тряхнув головой, заявилаХелена, прежде чем Софи успела опомниться.

— Нет, — ответила она, благодарно улыбнувшисьХелене, а затем с достоинством обратилась к стражникам: — Софи Чампьон — это я.

— Которая из них? — спросил один из стражников усвоего спутника, и тот молча указал на Софи.

Первый решительно двинулся к ней, но путь ему преградилаживая стена возмущенных дам.

— Что вам нужно? Что вы собираетесь с нейсделать? — встала на ее защиту Хелена.