— А вот и твои подружки, — ехидно сказал я Стасу.

— А вот — твои, — мстительно ответил он, кивнув напарочку неприятных животных, наверное гиен, которые, опасливо высунувшись изкустов, провожали нас трусливыми голодными взглядами. И тут я вдруг вспомнил,что на этот раз мы безоружны. Забыли. Я остановился и поделился своимиопасениями с братом.

— Да брось ты, динозавров-то нет, — возразил он.

— А буйволы, львы?! А если люди?..

— Какие люди?! Дикая природа! — И он дурашливозакричал: — Люди! Люди, ау!

Люди не заставили себя долго ждать и вышли из-за стволовпальм. Мы оторопело огляделись. Мы были окружены, и люди явно были воинами.Смуглолицые, низкорослые и худощавые, в набедренных повязках, с амулетами нашеях, с темными глазами, разглядывающими нас из-под длинных, украшенныхцветными перьями волос. В руках они сжимали короткие копья. «Дротики», —вспомнил я название и картинку в учебнике истории. Только не мог вспомнить, ккакой главе эта картинка, к какому периоду.

— Наконечники-то металлические, — сказал Стас безтени страха в голосе; похоже, он уже потерял способность пугаться иудивляться. — Значит, не дикари. — Говоря это, он протянул руку кдротику воина, стоящего буквально в двух шагах от нас. Тот, дико вскрикнув,отскочил в сторону и залопотал испуганно:

— Ымазан лами — дор Апоп умумун![26]

А лопотал-то он на чистейшем древнеегипетском!

в которой мы убеждаемся, что наш старый знакомый имеетскверный характер, однако приобретаем и более добродушных друзей

Вначале нас тщательно обыскали. У Стаса отобрали фотографиюКубатая и Шидлин футляр для инструментов. А у меня предводитель египтян нашелуже использованную ракетницу и нетронутую освежающую пастилку кулинара Толяро.Только ключи от музея, лежавшие в кармашке на «молнии», не нашли.

— Ты пожуй, пожуй, — коварно посоветовал Стас. Нопредводитель только подозрительно понюхал пастилку и засунул ее за широкийкожаный ремень. Потом он минут пять пытался содрать с наших рук браслеты, ноничего у него не вышло. Думаю, будь браслеты золотыми, он бы не удержался иотрезал бы нам руки. А так лишь вздохнул, на всякий случай дал Стасуподзатыльник и приказал:

— Шомба авилли жави![27]

Это ж надо — угодить как раз в Древний Египет! Подфартило!

Стас не выдержал:

— Угар тен Сетга, паз авилла, зап удаунак![28]

Египтяне от ужаса разинули рты, а двое даже уронили состраху дротики. Первым оправился предводитель. Он спросил (я сразу будупереводить на русский):

— Вы умеете говорить на языке настоящих людей, дикари?

— Ты — дикарь, — гордо повторил Стас. — Мы —слуги Осириса. И если вы нас немедленно не отпустите, Осирис примет самоежуткое из своих воплощений и покарает вас.

Двое слабонервных стражников принялись бормотать хвалебныйгимн Осирису, но их начальник прикрикнул на них, и те замолкли.

— Откуда нам знать, вдруг вы слуги Сета, а насобманываете? — подозрительно спросил он. — Я — Доршан, верный слугафараона, тот, кто подпирает его левую туфлю, когда фараон сходит с колесницы наболотистую землю низовий Нила. Как ты докажешь мне, прославленному Доршану, чтовы те, за кого себя выдаете?

Мы растерялись. Почему-то мне казалось, что древние египтянебыли очень суеверными и обмануть их не стоило труда. А Доршан, удовлетворенныйнашим молчанием, приказал слабонервным стражникам:

— Вяжите их крепко. Мы отвезем бледнолицых к фараону, итот решит, слуги они Осириса или прислужники Сета.

Нам быстренько связали руки за спиной и поволокли черезджунгли. Стас грустно сказал мне по-русски:

— Ничего, Шидла нас спасет. Это в его интересах.

Я грустно кивнул. Нам оставалось только надеяться на помощьШидлы… ну или попробовать обмануть фараона.

— Как зовут-то вашего фараона? — сдуру ляпнул я.Доршан сатанински захохотал:

— Что, слуги Осириса не знают, как звать его наместникана Земле? Ха-ха! Вы попались, прислужники тьмы!

Теперь нас тащили вперед гораздо быстрее и периодическиподпихивали тупыми концами дротиков. Стас презрительно посмотрел на меня, ноничего не сказал.

Примерно через час мы вышли к реке. То ли к той, гдеприводнился хроноскаф, то ли к другой — не знаю. Но сфинкса поблизости не было,зато вблизи берега стояла ладья с несколькими охранниками. Охранники, распеваялегкомысленную песенку о боге Анубисе[29] и его скверныхпривычках, пихали длинными копьями резвящихся в воде крокодилов. Увидевпроцессию, они обалдели и быстро подогнали ладью к берегу. Нас погрузили, иладья двинулась вверх по течению.

Меня со Стасом оставили на корме под охраной двух трусоватыхстражников. Те явно были рады не грести, но поглядывали со страхом. Стаспоерзал-поерзал и решил завязать разговор:

— Мужики, клянусь, мы слуги светлого Осириса, а нетемного Сета! Меня зовут Стас, а моего брата — Костя. Освободите нас, вам желучше будет!

Тот из стражников, что был помоложе и потолще, откашлялся иважно сказал:

— Я старший держатель подставки для копья младшегокопейщика. Меня зовут Быстроногим в беге, Задумчивым в бою, а близкие друзьяназывают Ергеем. Я бы рад помочь слугам Осириса, да взлетит он так высоко, чтоне сможет разглядеть, куда спускаться! Но, как верно сказал прославленныйДоршан, надо убедиться, что вы те, за кого себя выдаете.

Стас вздохнул и посмотрел на второго стражника. Тот погладилзалысину и произнес:

— Я младший держатель ножен меча старшего мечника. Менязовут Сладкоголосым на пиру, Скромным в сражении, а близкие друзья называютпросто Уликом. Я тоже рад бы помочь слугам Осириса, да позеленеет он от радостиярче молодого папируса! Но подлинно ли вы слуги его?

— Ни фига нам не поможет, Стас, — сказал япо-русски.

— Ничего, обхитрим, — крепился Стас. — Тольконе забудь меня оживить, если что.